Самый лучший праздник (Сборник)
Шрифт:
— И что же? Вы беседовали о твоих идеях благотворительности?
— Не совсем…
Брук, ошеломленная, откинулась на подушку кресла.
— Салли Уайт! Предоставь тебе возможность сделать золотую карьеру, и ты все это бросишь!
— Я рекламировала Джеймса! А не Салли Уайт.
— Салли, ты всегда занимаешься рекламой только Салли Уайт! Утром, днем и вечером!
— Нет, вчера вечером я… развлекалась!
Развлекалась? Салли?
— Джеймс?
Салли вздохнула.
— Я знала, что вы отличная пара! — Брук даже захлопала
И Салли рассказала подруге все. До мельчайших подробностей.
— Как прошел обед в правлении? — спросил Дункан, доставая бутылку с водой из холодильника.
— О, приятель! Был бы ты там! — отозвался Джеймс.
— Говоришь, они все у тебя в руках?
— Да еще как! Салли была неподражаема! Знала, куда повернуть разговор.
— Значит, Брук права! Относительно того, что Салли хорошо знает свое дело!
— Да, да! — Джеймс прислонился спиной к кухонной стойке. — Ее агентство ищет спонсора для благотворительной организации.
Вдвойне интересно.
— Значит, обед и ей пошел на пользу!
Джеймс покачал головой.
— Вот что странно! Она вообще не говорила о своем деле. Она рекламировала меня!
Даже более чем интересно.
— Может быть, Салли не такая уж акула, как ты думаешь?
— Она не акула… Но она акула!.. Это трудно объяснить. — Джеймс развел руками. — Она тоньше. Вместо того чтобы идти напрямик, она проскальзывает туда, где никто не видит, — сказал он, сделав скользящее движение рукой.
— Ты собираешься встречаться с ней?
— Нет. Мое сердце принадлежит Брук, — небрежно произнес Джеймс и отвернулся. — Да, кстати, если говорить о моем сердце, то сегодня второй день Рождества. Мне нужно сделать еще один подарок. — Он посмотрел на Дункана. — Дружище?
Еще десять дней! Дункану придется делать это еще десять дней. А затем он уже не будет думать о Брук, разве что между прочим.
— Я вчера вечером кое-что купил в магазине подарков по дороге из госпиталя.
— Да? Эй, приятель, я твой должник! — засмеялся Джеймс. — Ты скажешь мне, что это такое?
— Идем. — Дункан знаком велел ему следовать за собой. — Я тебе покажу.
— Замечательно! Я могу положить это ей в носок перед приемом. — Он двинулся к двери и бросил взгляд на друга. — Ты ведь идешь сегодня вечером, да?
— Да, — сказал Дункан, избегая испытующего взгляда Джеймса.
К тому времени, как Брук вошла в прихожую, прием был в самом разгаре. Нетти накануне заявила ей, что она заслужила отдых. И Брук немного отдохнула. Приняла душ. Причесалась и накрасилась. Семь раз переодевалась и наконец остановилась на паре зеленых туфель без каблуков и облегающем красном вязаном платье с короткой, развевающейся юбкой. Довольно яркий, даже экстравагантный наряд. Но эти цвета соответствовали ее настроению, а стиль — ее натуре.
Проходя мимо зеркала в прихожей, она
Нетти была хозяйкой. Брук не пришлось делить с ней эту роль, от нее только требовалось выглядеть как можно наряднее, чтобы вызвать на лице Дункана Кокса веселое, вполне рождественское выражение.
Доктор Кокс научится улыбаться!
А прежде, чем она закончит эту игру, он научится ценить дух Рождества! Это время года доставляет всем несказанную радость. Всем, кроме Дункана. Брук хотела, чтобы он распахнул наконец глаза и сам это увидел. Ведь нельзя быть живым человеком и игнорировать человеческие радости!
Прихожая была уже полна. Жильцы дома, их друзья и подруги — все смешались в веселую, красочную толпу. Высоко подняв голову, Лидия прохаживалась по небольшой комнате, двигаясь от группы к группе с подносом закусок, ее длинный восточный хитон струился, делая более неофициальной царственную осанку этой величественной женщины.
Нетти находилась возле столика с напитками, наполняя бокалы своим самодельным яблочным вином. Заметив Брук, она поприветствовала ее широкой улыбкой и поднятой рукой. Такой знакомый жест! Брук стало грустно. Нетти вызывала у нее столько воспоминаний о Наине. Но не стоит в Рождество горевать о прошлом. Лучше вспомнить, какую радость доставляло ей время, проведенное с бабушкой.
— Моя дорогая! — защебетала Нетти, схватив Брук за обе руки. — Мы должны повторить это на будущий год! Мне так хорошо среди молодежи! Какие суждения! Какой энтузиазм! — Нетти похлопала ресницами. — Какой романтизм!
Брук обняла маленькую женщину и прижала ее к себе. Едкие слезы закололи ей глаза, и она заморгала, чтобы не расплакаться.
— Конечно, мы обязательно устроим праздник на будущий год! — шепнула она на ухо Нетти.
— Надеюсь, ты не возражаешь? — услышала она в ответ.
Брук выпрямилась и огляделась.
— А что такое?
— Я повесила омелу! Это древняя как мир примета. Мужчина под омелой обязательно поцелует свою избранницу.
Брук посмотрела туда, куда указывала Нетти, и увидела знакомый, перевязанный лентой букетик зеленых листьев и белых ягод, висящий в проеме ниши.
— Разумеется, я не возражаю, — заверила она Нетти.
— А еще мы с Лидией заключили пари, кто получит этот первый поцелуй! — Нетти обиженно поджала губы. — Уж конечно, не одна из нас!
Брук повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лидия подбирается к Пэту, инженеру, жившему на четвертом этаже. Каждый шаг отступления приближал Пэта к проему ниши, прямо под омелу. В лице этой величественной женщины он встретил достойного противника. Лидия твердо решила добиться своего.
Брук подняла брови.
— Он не врежется в елку?
— А даже если и врежется! Преступно отказывать в удовольствии старой женщине, — сказала Нетти, увидев, что Лидия окончательно заталкивает Пэта под омелу.