Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего
Шрифт:
Подсказок не было. Женька просмотрел бумаги: личные документы, письмо от жены, квитанции с узла связи. Лежащий у каюты оказался румыном, — судя по нашивкам, капитаном «Жиу». В карманах, кроме коробки шикарных папирос и зажигалки, вообще ничего. Начальство в молчании переворачивало вверх дном каюту. Собственно, искать было просто — всего-то три квадратных метра. Женька на всякий случай поднялся в рубку. Здесь в темноте сидел Миша-Махсун.
— Как там?
— Хреново. Сейф. И ключей нет.
— Здесь тоже сейф, —
— Здорово. Открыт был, что ли?
— Отчего открыт? Я сам дверцу отогнул. Вон ломик. А сейф так — жестянка. Там бумаги…
Женька сгреб бумаги, вернулся вниз к свету. Спешно стал смотреть добычу. Все не то — сплошь на румынском. Лоции, карты. Возможно, и полезное, но не то.
— Давайте взрывника сюда, — решительно сказала Катрин. — Или вскроет, раз «медвежатник» такой одаренный, или пусть к взрыву сейф готовит.
— Какой взрыв?! Очнись, Катюша, — зашипел старший лейтенант. — Нашумим — здесь и останемся.
— Под налетом рванем. Не зря ведь ходили, — уперлась начальница.
— Так убьют нас вообще на хрен! — возмутился Толкунов.
— Подождите, может, Мишка тихо откроет? — рискнул вставить слово Женька.
— Откроет, как же! — командир пнул сейф. — Вон какой антик. Здесь профи нужен.
— Так, может, их учили, — заикнулся Женька. — Они — СМЕРШ. А мы…
— Что «мы»?!
— Что «мы», Земляков? Ты что здесь рассуждения и обсуждения развел? — возмутился старший лейтенант.
— Ну, вы тут обсудите общее падение дисциплины, а я пока взломщика сменю, — вмешалась Катрин.
Через несколько секунд Миша-Махсун переступил через труп румына и заглянул в каюту:
— Ай, вот она.
— Она-она, — Толкунов, видимо, пытался сдержать себя. — Две минуты, и вердикт выноси. Времени в обрез.
Шахметов опустился на колени перед сейфом, провел мозолистыми пальцами по литым завитушкам. Старший лейтенант переминался у двери. Женька, сам не любящий, когда через плечо смотрят, занялся румынской картой. Интересный все-таки язык. Экие лексемы на латинский лад.
— Товарищи офицеры, а он, наверное, такой… театр, — после паузы неуверенно сказал Миша-Махсун.
— Что значит «театр»? — изумился Толкунов.
— Немного ненастоящий, — пояснил взрывник. — Тыльная сторона — деревяшка.
— Ты в своем уме? Это ж девятнадцатый век. Художественное литье.
— Здесь литье, там дерево, — Мишка постучал по окрашенному темно-зеленой краской боку. — От стены отрывать можем?
Оторвать не получилось, сейф был привинчен к переборке надежно. Попытались поддеть ломиком, но инструмент оказался коротковат.
— Настоящий лом нужен, — решил взрывник.
— Земляков, одна нога здесь, другая — там, — приказал Толкунов.
Где на корабле искать шанцевый инструмент, Женька понятия не имел, потому сразу поднялся к опытной наставнице.
— Охраняй. Я сама. Ужас, как люблю сейфы ломать…
Начальница соскользнула по трапу, оставив винтовку. Женька примерился —
Внизу скрипнуло, казалось, весь катер вздрогнул. Почти тут же в рубку поднялась давящаяся смехом начальница.
14
Манлихер — устаревшая винтовка калибра 6,5 мм. Изготавливалась в Австрии по заказу румынской армии.
— Иди. Там макулатуры полным-полно. Ящичек-то и правда с фальшивым тылом. И ключик нашелся.
Женька поспешно пошел вниз. В разгромленной каюте сорванный сейф лежал на боку, красивая дверца была распахнута, в ней торчал большой ключ с коваными завитушками. Командир и Миша извлекали из темного нутра карты и запечатанные пакеты.
— Ключ, что, внутри был? — изумился Женька.
— Не отвлекайся, Земляков. Тебе работать пора, — шепотом прикрикнул Толкунов.
Женька занялся делом. Здесь все было понятно. Немецкую педантичность принято высмеивать, а ведь и грабить аккуратных фрицев одно удовольствие. Женька увлекся, покашливание командира сразу не понял.
— Миш, ты Катю сменил бы. Здесь вроде по-английски. А может, по-румынски. Не мой профиль, — сказал Женька.
— Понял, — взрывник исчез.
— Земляков, ты в курсе, что чужие не все подряд должны видеть? — поинтересовался Толкунов. — Мы здесь делом заняты, а не пыльные исторические архивы в ЦАМО разбираем. Живее копайся.
— Так точно! — Женька почти все уже разобрал. Собственно, на Базу имеет смысл забрать только два пакета и карту с этими замечательными, чудесными, аккуратненькими минными полями. Остальное местным отойдет. Местным, а не чужим. Зря старлей так про Мишку. Какой же Шахметов чужой?
— Неужели Шекспира в подлиннике нашли? — в двери возникла Катрин. — Люблю я английскую «мову».
— Отставить шуточки! — Толкунов явно продолжал нервничать. — Давайте закругляться.
— Куда нам закругляться? До рассвета еще час. Да подлетное время наших соколов не меньше часа. Ждать придется.
— Да мы с документами еще провозимся и с минированием, — Толкунов взял винтовку, подержал, снова положил на койку.
— Я готов! — Женька оглянулся на начальницу: — Это к нам, на «Фрунзе», а это через фронт пойдет.
— Сюда давай, — Толкунов сложил оба пакета и карту в немецкий планшет, запихнул за пазуху. — Готовим к взрыву и отходим…
Женька помогал распихивать толовые шашки. Взрывник работал спокойно — сразу видно, опыт солидный. Даже пояснять успевал кое-что. Взрыв должен быть точечным, похожим на попадание бомбы. В то же время «Жиу» обязательно должен затонуть. Вывести бы его подальше от пирса.
— Но эт мы делать не будем, — Миша-Махсун утер взмокший лоб. — Чест говоря, я плавать почти не умею. Пусть у берега затонет.