Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего
Шрифт:
— Уйма, — пробормотал Женька, примериваясь к компактному автомату. — Во-первых, подсумков, ручной артиллерии и прочего не полагается, что ли? Во-вторых, не нужно меня бросать.
— Кто тебя бросает?
— Ты. Ты за Фиолент идти намылилась. Тут братва десантные группы формирует…
— Болтуны они. Какие еще группы?
Женька выругался.
— Это еще что такое? — начальница изумленно подняла расчеркнутую шрамиком бровь.
— Это табуированная лексика, — мрачно уведомил Женька. — Акцентирующая, что я пребываю в негодовании и панике.
— Хорошая формулировка. Нужно запомнить. А паника
— Поясняю. Два варианта: или меня вообще убьют, или я отсюда не выпрыгну. Не желаю до глубокой старости изучать основоположников марксизма-ленинизма. О «деле врачей» вообще не говорю.
— Это здесь при чем? Совсем сдурел, Земляков?
— Так «калька» же. Там было «дело врачей», здесь какой-нибудь «заговор переводчиков» выдумают.
— Что за лепет младенческий? Чип при тебе? Подумаешь, промажешь чуть-чуть. Проедешься автостопом, родную страну посмотришь.
— Угу, после «кальки» мне только по «Золотому кольцу» кататься, — пробормотал Женька. — Я без тебя не уйду. Это совершенно не по-товарищески.
— Мило. Контузило? О целесообразности приказов старшего по команде забыл?
— Ты не старшая. Сугубо гражданское лицо с понтами не по чину. Вали отсюда к своим лодочникам. Я со здешними пойду. В конце концов, брал уже «языков».
— Дурак. Здесь моряки в лоб на Кая-Баш полезут.
— А, ну тогда конечно. Тогда я в штабе отсижусь. Хорошо, что предупредила. Я же срочник, шланг гофрированный.
— Дать бы тебе сейчас в ухо, — с угрозой процедила начальница.
Женька демонстративно пожал плечами.
При желании компромисс всегда достижим. Подсумок перекашивал ремень — до удобства немецких ему все-таки было далековато. Саперную лопатку Женька изыскал сам. Еще появился вещмешок, с сотней патронов россыпью, тремя гранатами и запасной батареей к рации. В обязанности вменялось сначала помогать радисту, потом, если удастся закрепиться и попадутся «дышащие» гансы, трясти гадов до полного признания во всех грехах. Катрин вовсю упирала на особые полномочия СМЕРШ, но сейчас статус гостей из контрразведки моряков не особо пугал — в бой шли. Сыграло роль, что светловолосая контрразведчица, оказывается, на Фиоленте уже бывала. В десантной роте всего трое таких знатоков нашлось. Еще лихорадочно искали альпинистов, но тут уж ищи — не ищи… 3-й горнострелковый корпус еще только подходил к Алсу, да и собственные задачи номинальным горным стрелкам предстоит выполнять. В общем, как всегда.
Части 2-й гвардейской и 51-й армий.
Продвижение вперед между Камышлы и Бальбеком — 1–1,5 км. Высота 104,5 взята, контратаки противника отбиты. Прорваны позиции 2-й румынской горно-стрелковой дивизии, удалось продвинуться на 300 м.
Отдельная Приморская армия.
Существенного продвижения нет. При поддержке сосредоточенного огня двух отдельных гвардейских горно-вьючных минометных дивизионов удалось закрепиться в хуторе Караньский. За день в Золотой балке потеряно около 60 танков и САУ.
Тихо здесь было. Даже шелест
Перевозили на шлюпках. Женька удостоился хлопка по вещмешку:
— Держись, студент!
Никакого уважения к высокому званию младшего лейтенанта. И то правда, одинокие звездочки на мятых погонах практически неразличимы. Каска, вещмешок — как у всех. Разве что легонький автомат да окуляры проклятые.
48
«Мошка» — малый морской охотник типа МО-4.
Катерина первой вспорхнула на борт катера.
— Ой, сестричка! — обрадовался коренастый молодой боцман.
— Угадал, брательник. Представитель СМЕРШ старший сержант Мезина. Когда вы в последний раз наталкивались на подрывную немецкую порнографию?
— Пока не попадалась, товарищ сержант, — озадаченно отрапортовал боцман, принимая из лодки ручной пулемет.
Катрин хихикнула и хозяйственно прошлась по крошечному суденышку:
— Лаконичный дизайн. Земляков, смотри не свались в набежавшую волну.
Десантники перебирались на борт, устраивались. Места практически не было: дюралевый Г-5 для перевозки людей ну никак не предназначался. Впрочем, опыта у катерников хватало. Желоба торпедных аппаратов были освобождены и даже застланы брезентом.
— Тут ходу десять минут, — обнадежил командир катера.
— Так не проскочите мимо, товарищ лейтенант, — сдержанно попросил кто-то из бойцов.
Кое-как разместились. Неожиданно на корме дружно засмеялись:
— Вот ты деревня! Это ж фотки с бабами голыми.
Женька догадался, что любознательный боцман интересовался, что за зверь — «порнография».
Наверху, за высокими склонами, продолжала грохотать канонада. Женька смотрел на темный, практически отвесный склон горы и думал — наверное, весь Крым сейчас содрогается.
Малым ходом прошли вдоль берега. С «морского охотника» дали радиосигнал артиллерии. Через минуту вдали зашипело, завыло — два дивизиона бригады М-31 [49] выпустили залп по вершинам мыса Курона.
49
М-31 — пусковая установка реактивной артиллерии.
В отблесках хвостатых комет катера проскочили мимо входа в Балаклавскую бухту. Резко сбавили ход, шли впритирку. Головной Г-5 едва не обдирал борт об уносящуюся в небо скалу. Наверху — казалось, на многокилометровой высоте — грохотали разрывы «эрэсов». Опасно сыпались по склону камни.
Сплошная скала, темная, уходящая в небо. Катера вновь сбавили ход до самого малого — опасались налететь на камни. Все равно хрустнуло — идущий вторым катер накренился: его опять тянуло на предательский каменный клык. Кто-то ухнул в воду с палубы. Приглушенно ругаясь, начали вылавливать «утопленников».