Самый желанный мужчина
Шрифт:
В открытую дверь спальни Джоли заглянул Перри:
– Джорджи, вот ты где! А я-то удивлялся, куда ты подевалась.
Джорджетт ахнула и поднесла к губам дрожащую руку.
– Я тебя оставлю, попытаюсь отвести Перри обратно в его комнату. Когда он пьян, с ним не очень приятно общаться.
Джоли схватила Джорджетт за запястье:
– Подождите!
– Не сейчас. – Голос Джорджетт изменился, теперь в нем слышалась настойчивая просьба. – Позже.
Она бросилась к брату, обняла его за талию и попыталась развернуть к двери, чтобы вывести
– Что ты ей рассказывала? – спросил Перри. – Кажется, вы с ней очень мило беседовали, прямо как две подружки.
– Я благодарила Джоли за то, что она обо всем позаботилась и все уладила, – ответила Джорджетт. – Пойдем, Перри, я провожу тебя в твою комнату. Тебе нужно поспать. Ты почувствуешь себя лучше, если…
Перри резко высвободился, оттолкнул сестру и решительно направился к Джоли, которая стояла на балконе и смотрела вдаль. От резкого толчка Джорджетт пошатнулась и схватилась за дверь, чтобы не упасть, потом протянула руку к Перри, но он был уже далеко.
– Перри!
Джорджетт поспешила за братом, но не успела его догнать. Двигаясь на удивление проворно для пьяного, он устремился к Джоли, схватил ее за руки, развернул так, что ее руки оказались заломленными за спиной, и, до того как Джорджетт успела его догнать, зажал ее шею в сгибе своего локтя.
– Лизетт, неужели ты думаешь, что это тебе так и сойдет с рук?
– Перри, не надо! – закричала Джорджетт.
– Иди к себе, Джорджи, – сказал Перри. – Я решу нашу маленькую проблемку. Я ведь всегда все для тебя улаживал, не так ли? Разве я не обставил смерть Жюля Труассана как самоубийство, после того как ты его задушила? Разве я не позаботился для тебя о Филиппе?
Джорджетт ахнула:
– О Господи, не может быть! Только не Филипп!
– Конечно, я это сделал. Филипп тебя разочаровал, мы оба на него полагались, а он нас подвел. Он растратил деньги, и если бы его посадили в тюрьму, он бы и нас потянул на дно. Я просто помог ему поступить, как поступил бы благородный человек.
Мозг Джоли работал с бешеной скоростью, осмысливая информацию, которая на нее свалилась.
– Вы убили Филиппа Деверо?! А я думала, он совершил самоубийство.
«И про Лемара Фукуа тоже все думали, что он совершил самоубийство. О Боже! О Боже!»
Перри сильнее сдавил горло Джоли в сгибе локтя, на долю секунды она даже лишилась возможности дышать. Она извивалась, пытаясь освободиться и вдохнуть.
– Отпусти Джоли, – взмолилась Джорджетт. – Ты делаешь ей больно.
– С какой стати ты ей помогаешь? – спросил Перри. – Ты что, собиралась ей рассказать, что это я убил Одри и Лемара? Мы же никогда не выдавали друг друга. Даже когда я повесил Жюля на люстре в его кабинете, чтобы его смерть выглядела как самоубийство. И когда я убил Филиппа выстрелом в голову, ты никому об этом не сказала. И когда я убил Лизетт, Одри и Лемара, ты тоже не рассказала ни единой душе.
Джоли принялась молиться так истово, как не молилась никогда в жизни.
– Зачем вы их убили?
– Кого? –
Он потащил Джоли к перилам балкона.
– Мою мать, тетю Лизетт и Лемара.
Джорджетт подбежала к балконным дверям.
– Перри, вернись в комнату, прошу тебя.
– Обязательно, Джорджи, как только избавлюсь от Лизетт.
– Лизетт умерла, – напомнила Джорджетт. – Это Джоли, а не Лизетт.
– Я тоже сначала так думал. – Перри прижал Джоли к металлическим перилам балкона. – Но это Лизетт. Она нарочно вернулась, чтобы меня мучить. Она хочет меня наказать за то, что я сделал. Но я могу снова ее убить. И на этот раз она больше не вернется.
– Перри, прошу тебя, не делай этого! – По лицу Джорджетт потекли слезы. – Я не хочу, чтобы ты делал ей больно. Пожалуйста, Перри, не делай этого.
– Милая Джорджетт. У тебя такое нежное сердце. Знаешь, я ведь убил Одри для тебя. Я ведь мог уйти из дома так, чтобы она меня не заметила. Когда я застрелил Лизетт, Одри была снаружи, разговаривала с Лемаром. Они не слышали выстрела, потому что в комнате Лизетт грохотала музыка. Я услышал их голоса, когда стал спускаться вниз. Я дождался, пока Лемар уйдет заниматься своими хозяйственными делами и завернет за дом, а потом подумал: «Почему бы не избавиться от Одри ради Джорджи?»
Я подкрался к ней на заднем дворе, зажал ей рот рукой и выстрелил в голову, точно так же как застрелил Лизетт. Тут из-за угла дома вышел Лемар и спросил, что это был за шум, похожий на выстрел. Тут-то меня и осенила блестящая идея. Я заставил Лемара втащить Одри в кухню, так что он весь перепачкался ее кровью, потом заставил его подняться наверх. Увидев Лизетт, он совсем обезумел и упал на колени рядом с ее телом. Пока он стоял на коленях, я оглушил его рукояткой пистолета, потом вложил пистолет в его руку, и – вуаля! – самоубийство!
«Боже, помоги нам! Перри Клифтон – сумасшедший! Он маньяк-убийца!»
Перри приподнял Джоли над полом, она стала лягаться, но он, казалось, не чувствовал ударов по его ногам.
«Он собирается сбросить меня с балкона, – поняла Джоли. – Он хочет меня убить».
Она попыталась любым способом выиграть время.
– Кто такой Жюль Труассан? – спросила она, только чтобы что-то спросить.
– Жюль был отцом Макса, – сказал Перри.
– Нет-нет, – жалобно сказала Джорджетт. – Это ты считал, что он отец Макса, но мы не знаем наверняка. Я же тебе говорила, отцом мог быть любой из дюжины разных мужчин.
– Это Жюль сделал тебе ребенка, я никогда в этом не сомневался, – заявил Перри. – Наш злой гений, наш мучитель. Это он продал нас, чтобы мы своими телами приносили ему прибыль. Он заслуживал смерти, и ты имела полное право его убить.
– Ты мне сказал, что я его убила, но я не помню, как я это делала. – Джорджетт упала на колени. – Перри, ты мой брат, я тебя люблю, я всегда тебя любила. Знаю, все, что ты сделал, ты делал ради меня. Сделай для меня еще одну вещь: отпусти Джоли.
– Не могу.