Самый злой город
Шрифт:
Все шло хорошо. На них почти совсем не обращали внимания. Идущие на службу стражники бросали лишь мимолетный взгляд и отправлялись по своим делам. Когда две трети пути было уже пройдено, и Алена облегченно вздохнула, слева из здания, где находились камеры, раздался какой-то рык, следом за ним крик и звук бьющегося стекла. Больше всего Алене захотелось побежать со всех ног, но, видя, что ее друзья по-прежнему спокойно шагают вперед, она продолжила семенить за ними. Они знали, как нужно себя вести! Ведь на воротах по-прежнему стоит охрана.
Краем глаза Алена заметила, как из двери все того же здания, быстро вышел, почти выбежал один из гирдеров и принялся внимательно
Гирдеры проснулись очень рано. Сначала, они потребовали завтрак. Хозяин дома расстарался на славу – стол буквально ломился от продуктов! Но гирдеров это мало интересовало. Быстро прикончив все, что было на столе, они уточнили место участка, где сидит нужная арестантка, и двинулись туда. Мэр города облегченно вздохнул – все его имущество осталось при нем! После того как страх личных потерь отступил, появилось необузданное любопытство – что это за женщина, которую так рьяно ищут гирдеры? И не просто гирдеры, а сам Мергер – правая рука Хартнера? Что она могла такого сотворить? Поняв, что так и не сможет совладать со своим любопытством, мэр приказал приготовить свою карету, а сам поскакал вверх по лестницам, одеваться.
По нелепой случайности, мэр немного ошибся в объяснениях, что заставило гирдеров немного покружить по переулкам. Проклиная нерадивого мэра и спросив дорогу у спешащих туда стражников, они все-таки нашли участок, где содержалась Алена, и быстро заставили открыть им ворота, хотя до времени открытия было еще больше получаса. На старого тюремщика ушло еще минут пять. Сперва тот никак не хотел просыпаться, а потом открывать дверь. Когда же пара затрещин и знак гирдеров заставили его повиноваться, он наконец повел их к заветной камере. Каково же было удивление и гнев гирдеров, когда камера оказалась пуста!
Гирдеры отобрали ключи и за пару минут проверили все камеры участка. Вот тут-то и прозвучал тот самый рык, который услышали все, кто был во дворе! Мергер сгреб тюремщика за грудки и швырнул его об стену, где тот и разбил своим телом стекло, аккуратно выставленное Олитом ночью. Прокрутив всю ситуацию в голове и поняв, что еще может быть не все потеряно, Мергер пулей выскочил во двор и принялся осматривать все вокруг.
Свой осмотр он несомненно начал с ворот. На воротах стояло два стражника, один только что входил. На подходе к выходу было два монаха и их послушник. Далее стражники, стражники… В голове гирдера что-то щелкнуло и он вернул свой взгляд на послушника. Что-то смутило его первый раз. Что? Он на секунду прикрыл глаза и сразу понял! Тот едва заметно вздрогнул, когда взгляд Мергера на мгновение остановился на нем! Он его боялся! Более тщательный осмотр, который не занял и пары секунд, выявил у послушника совершенно пустой мешок, когда как монахи никогда не уходили пустыми – любили пожить за чужой счет! И второе, что сразу вызвало у Мергера едва заметную усмешку – женские сапожки с вышивкой! Явный перебор для нищего послушника.
Кричать Мергер не стал, справедливо полагая, что может спугнуть «дичь». Он молча указал на послушника появившимся рядом с ним гирдерам, и быстро бесшумно стал окружать вместе с ними беглянку.
А у Алены неожиданно опять стянуло грудь от нехорошего предчувствия. Но она побоялась оглянуться, думая, что таким образом запросто обнаружит себя, и продолжала идти. Ее друзья как раз уже ступали за линию ворот.
Чуткое ухо Олита неожиданно уловило какой-то странный звук. Перестав изображать отрешенность, он остановился и обернулся. Его почти
– Беги! – что есть сил крикнул он, заставив обратить на себя внимание всех, кто был во дворе.
Громкий окрик Олита, заставил беглянку выпрямиться и с коротким воплем «Ой!» подпрыгнуть от неожиданности, выронив при этом свою мешок. Гирдер, который как раз собирался сгрести девушку в свои «объятья», промахнулся и, запнувшись о брошенный мешок, не удержался на ногах. Взмахнув руками, он грузно свалился на землю. Услышав за своей спиной грохот падающего тела и ругань, Алена задала такого стрекача, что, не ожидавшие от нее подобной прыткости гирдеры и выбравшие более маленький круг захвата, просто столкнулись лбами позади. Гирдеры, бежавшие чуть позади, банально споткнулись об их тела, сотворив неминуемую кучу-малу.
Громкие крики, ругань и шум только еще больше подогнали беглянку. После того, как она пулей пролетела мимо «монахов», те подхватили подола своих балахонов в руки и побежали следом за ней. Нагнать ее удалось только спустя несколько улиц и то, когда она на секунду замерла, выбирая, по какой из двух улиц бежать. Сделав свой выбор, она направилась было направо, но Олит поймав ее буквально на лету, потянул в другую сторону.
– Нам туда! – на ходу прохрипел он. – Базар… Легче затеряться.
Позади ясно слышался шум погони. Не совсем близкой, но… не стихающей. Вылетев на базарную площадь, где стояло множество лотков и палаток, уложенных и увешанных самым разным товаром, троица ненадолго замерла, а потом, ведомая все тем же голубоглазым поводырем, быстро добежала и нырнула в приоткрытую дверь еще не работающего магазина с яркой вывеской. «Модный горожанин» - было написано над дверьми.
Только попав в сумрак магазина, друзья наконец смогли перевести дыхание.
– Что теперь? – первым заговорил Шакир. – Гирдеры не дадут нам выйти с площади!
– Это мы еще посмотрим! – ответил Олит, осматривая вешалки с товаром. Судя по голосу, к нему снова вернулось его хорошее настроение. – Сейчас быстренько сменим прикид и все! Нас гирдеры не рассмотрели – мы были в балахонах, а эту дамочку нужно просто приодеть. Итак, что у нас тут есть?
Он принялся быстро двигать вешалки с платьями, выбирая что-то по своему усмотрению.
– Ага! Вот это мой размерчик. – он приложил к себе голубое платье, все расшитое какими-то рюшами и бантиками. – Алене, я полагаю, нужно что-то более броское, чтобы цвет платья отвлекал от лица. – снова несколько передвинутых вешалок. – Вот, то, что надо. – в сторону Алены полетело сочно зеленое платье с ярко оранжевой отделкой, которое в другое время она ни за что бы не одела. – Теперь очередь Шакира…
– Если ты думаешь, что я буду рядиться в платье… – предупреждающе начал гоблин.
– Вот еще, с твоей-то рожей! Да тебя даже слепой не примет за дамочку! Ты у нас оденешь вон ту кружевную рубаху, можешь прямо поверх куртки и вон тот синий жилет. В такой одежде никто не примет тебя за уголовника, а гирдерам невдомек, что от них убегал гоблин!
С доводами Олита спорить не стали – он был прав. Быстро переоделись в выбранные им наряды. Отыскав где-то под прилавком длинную косу, Олит ловко прицепил ее себе и повязал голову каким-то шарфиком в цвет платья. Алене на голову водрузили шляпу, с пестрым пером, которое так и старалось сползти ей на глаза. Гоблину каких-то дополнительных ухищрений не требовалось. Увидев на одной из витрин косметику, Олит ловко вытащил ее оттуда и подал Алене.