Сан-Блас. Избранное
Шрифт:
— Он был вызван желанием по отпечатку его пальца проверить тот факт, что почтенный старикашка не причастен к грустному событию. Но, кроме того, из разговора с ним я узнал, что мое подозрительное отношение к особенности комнат, занимаемых убитым, совершенно справедливо: до этого времени убитый жил не в них, и единственной причиной его переселения явилось то, что к нему проникнуть раньше было слишком трудно. Перемена пола — вздор: он оставался без поправок во все время существования самого дома, да и мадам Моравская могла мириться с ним целые два года, и вдруг теперь ей понадобилось тревожить старика-мужа из-за такой неосновательной причины. Обстоятельства складывались таким подавляющим образом, что я, после выхода от Трофимыча, уже не сомневался в виновности барыньки. Но мне нужно еще было узнать, кто является главным действующим лицом: она или ее сообщник, так как отпечаток пальца на револьвере был слишком велик для женской руки. Волнение мадам Моравской и осмотр
— Скажите лучше — бесподобно!.. А теперь, Феогност Иванович, нарисуйте мне в заключение картину преступления, как вы ее понимаете.
— С удовольствием… Это очень просто!.. Чарган-Моравский около часа ночи отпустил Трофимыча; его супруга выждала некоторое время, чтобы он успел уснуть, а затем упала в обморок; горничная привела ее в сознание и тоже ушла спать. Когда все в доме стихло, Орликов прокрался в комнату Моравской, оттуда прошел в опочивальню старика и выстрелом на близком расстоянии из револьвера системы «Монтекристо» убил его наповал. Кстати, вот этот револьвер; при довольно больших размерах он, действительно, стреляет почти беззвучно, зато пригоден только на очень близком расстоянии. Но последнее обстоятельство в данном случае значения не имело. Убедившись, что Моравский умер, убийца вложил в одно из гнезд другого револьвера пустую гильзу, а самим револьвером вооружил руку мертвеца, но, как мы видели, не совсем умело. Заранее приготовленная записка была положена на стол, и он тем же путем прошел к себе. — Трубников немного помолчал и затем задумчиво добавил: — Мне кажется, что это произошло около трех часов ночи и что звук выстрела, несмотря на его слабость, все же прервал чуткий сон старика камердинера, но бедняга этого не понял, так как шум длился каких-либо три четверти секунды, и он, проснувшись, ничего уже не слышал…
ОБ АВТОРЕ
Михаил Дмитриевич Кострицкий, публиковавшийся как под собственным именем, так и под псевдонимами М. Ордынцев, М. Ордынцев-Кострицкий и десятком других, родился в Киеве 2 (14) февраля 1887 г. и происходил из обрусевшего шляхетского рода; отец его был надворным советником и доктором медицины.
В детстве Кострицкий жил в Бессарабии, учился в Гомельской гимназии, зачитывался романами Майн Рида и Г. Эмара и к 12 годам сам сочинил три приключенческих романа. Согласно написанной в 1913 г. автобиографии, в 1902 г. бросил гимназию и стал заниматься дома, а в 1904 «очутился в Аргентине, куда меня забросила жажда самостоятельности и свободной жизни». После «многих переделок» возвратился на родину, закончил киевскую коллегию П. Галагана (1905-07). В 1908 г. поступил на юридический факультет Киевского университета, одновременно служил в тюремной инспекции, затем в губернском правлении). В 1909 перевелся в Петербургский университет, но в следующем году был исключен за невзнос платы. В 1911-12 вновь учился на юридическом факультете Киевского университета. Состоял секретарем редакции журн. Русский паломник (1910) и Светлый мир (1910-11). В 1913 г. был командирован как репортер на открытие Панамского канала. Принимал участие в Первой мировой войне, примкнув к польскому отряду.
Печататься начал в 1908 г. Для литературной деятельности Кострицкого характерна крайняя плодовитость: он выступал с бытовыми и этнографическими рассказами, историческими и путевыми очерками в журн. Нива, Русский паломник, Родина, Природа и люди, Задушевное слово, Всходы, газ. Биржевые ведомости, Сельский вестник, Южный край и др. периодических изданиях. До революции писатель успел опубликовать и немало исторических романов и повестей: «Запорожцы в Сарагоссе» (1911), «Строитель государев» (1913), «Имперский ювелир» (1913), «Из Киева на трон французский» (1913), «На Куликовом поле» (1913), «Королева земли франкской» (1914), «За трон московский» (1914), «Опальный князь» (1914),
Выпустил Кострицкий и три сборника повестей и новелл — «Ж» (Пг., 1914), «Волшебные сказки наших дней» (Пг., 1915), «За счастьем, золотом и славой» (Пг., 1915). Последние два из них объединили приключенческие произведения, которые разворачиваются на экзотическом фоне (Южная Америка, Средняя Азия, Китай и пр.) и иногда включают и фантастические элементы (тема «затерянных миров», вымышленные путешествия, Атлантида и т. д.); есть и опыты в детективном жанре (рассказы «Губернский Шерлок Холмс», «Тайна негатива»). Вместе с тем, в приключенческих произведениях Кострицкий нередко повторяется, а их центральным мотивом становится «избавление от опасности» как таковой; исследователи наших дней справедливо отмечают их вторичность и подражательность по отношению к Ф. Куперу, Майн Риду, А. Конан Дойлю и др. авторам.
В 1939 г. Кострицкий жил в Фергане (Узбекистан); 18 октября 1941 г. он был осужден военным трибуналом войск НКВД Среднеазиатского военного округа. Точная дата смерти писателя неизвестна.
Примечания
Волшебные сказки наших дней
В разделе полностью воспроизводится сборник «Волшебные сказки наших дней: Повести и рассказы из жизни Южно-Американского материка» (Пг., 1915, под псевд. «М. Д. Ордынцев-Кострицкий»).
Икар Ватиканского холма
В раздел включены рассказы из сборника «За счастьем, золотом и славой: Об искателях новых впечатлений и авантюристах всех стран земного шара» (Пг., 1915).
Титульный рассказ был впервые опубликован в журн. Природа и люди (1910, № 24, под псевд. «М. Ордынцев») и сопровождался следующим редакционным примечанием:
«Симон-волхв является древнейшим историческим авиатором христианской эпохи; он совершал свои полеты в Риме в 44–68 гг. после P. X. Личность его, упоминаемая в Деяниях Апостольских, никоим образом не может быть причислена к легендарным. Равным образом нельзя оспаривать и тот факт, что он действительно устраивал пробные полеты по воздуху на глазах многочисленного народа. Это подтверждается не только свидетельствами христианских писателей того и последующего времени, каковы Климент Римский, Евсевий, Арнобий, Сульпиций Север, Августин, Феодорит и др., но и рассказами языческих писателей — Светония, Лукиана, Ювенала, Диона Хрисостома и т. д. Несмотря на некоторые разногласия, все эти писатели подтверждают, что Симон-волхв обладал способностью летать по воздуху наподобие птицы и что во время одного из таких полетов он упал и разбился насмерть. В церковных преданиях имеется указание на то, что апостол Петр боролся против влияния Симона-волхва и что падение и смерть его вызваны были молитвами апостола, а Климент Римский даже уверяет, что распятие ап. Петра последовало по распоряжению Нерона, находившегося в дружеских сношениях с Симоном».
Включенные в книгу произведения публикуются с исправлением очевидных опечаток; орфография и пунктуация приближены к современным нормам. В биографическом очерке использованы материалы О. Краснолистова и Л. Гавриной из словаря «Русские писатели 1800–1917».
notes
Примечания
1
Доброго утра, как вы себя чувствуете?» — «Благодарю вас» (тысяча благодарностей). (Здесь и далее прим. автора).
2
Мой дорогой.
3
Извозчик! В кладбищенское предместье…
4
Вы постоянно говорите,
Что умереть готовы за меня…
Ну что ж — сначала вы умрите,
И я скажу тогда, что — да!..
5
«Реlаr la pava» — любезничать перед окном, через решетку. На tertulias — на вечеринки.
6
Сестра моя.
7
Многие отправляются за шерстью, а возвращаются сами остриженные.
8
Жизнь — это сон.
9