Санаторно-курортный маньяк

Хмельницкая Ольга

– Так трупу же надо к ногам пушечное ядро привязать, – сказал второй мужчина, растягивая слова. – Иначе не утонет.

Две темные фигуры выволокли из кузова что-то тяжелое и длинное и положили на траву.

– Ну какое в двадцать первом веке пушечное ядро? Это ты по телевизору насмотрелся кино про пиратов, – произнес пропитой голос, – надо что-то другое приспособить.

И они принялись озираться по сторонам. Нелли, Алина и Макс перестали дышать. Пытаясь стать как можно меньше, Энгельс привалился к груди Околеловой, а та придавила к стволу Пузько.

– О! –

сказал Игореша, – старая «копейка»! Сейчас мы оторвем от нее бампер и привяжем к покойнику.

– Не-е-ет, – рванулся было вперед Энгельс, но девушки синхронно зажали ему рот.

– Лучше уж пусть берут бампер, чем нашу девичью честь, – прохрипела Нелли в ухо Максу. – Как ты думаешь, что они сделают, если найдут нас с Алиной в лесу абсолютно голыми? Тебе-то ничего, тебя просто утопят!

– О ужас, – прошептала Пузько, – я живой не дамся!

В этот момент подельник Игореши положил руку на капот «жигуленка».

– Он теплый, – удивленно воскликнул бандит. – Проверь-ка!

Второй преступник потрогал помятый о «Хаммер» капот.

– И правда. Двигатель этого пепелаца еще недавно работал. И трава здесь мокрая. Тут кто-то есть!

Он распахнул дверцу автомобиля Энгельса.

– Внутри никого. Только тряпье какое-то мокрое.

Игореша залез в кабину грузовика и вытащил большой фонарь.

– Сейчас мы их найдем, – сказал он замогильным голосом.

Из фонаря ударил луч света и попал прямо в лицо Алине, зажмурившейся от ужаса.

– Ох, Игореша, – сказал мужик с пропитым голосом, – ты не представляешь, как нам сегодня повезло. К пиву у нас будет русалка. Даже две! – воскликнул второй бандит, подходя поближе и замечая Нелли.

– Даже три, – неуверенно протянул первый уголовник, замечая Максима.

– Нет-нет, – запротестовал Энгельс, вставая из-за дерева и балансируя на одной ноге. – Во-первых, я мужчина, а во-вторых, эти женщины – мои коллеги, и я не дам их в обиду.

– Гы-гы-гы! – засмеялся огромный Игореша, глядя на тщедушного Макса. – Тебя мы просто засунем в твою «копейку» вместе с нашим трупиком и столкнем в болото. А с девушками познакомимся поближе.

И он гнусно захихикал, глядя на сжавшихся Пузько и Околелову.

Рязанцев сидел в кресле и смотрел на Еву. Сейчас им оставалось только ждать. Скляров должен был организовать пеленг телефона Максима Энгельса. Распоряжение о поиске старенькой «копейки» Макса на дороге уже было дано, и десятки сотрудников ГИБДД напряженно всматривались в поток машин в поисках этого автомобиля. Но пока все было тщетно. Троица с агрегатом как сквозь землю провалилась.

– Что они вообще за люди? – спросила Ершова. – Не может оказаться так, что они уже давно продали устройство Кулибиной какой-нибудь разведке и сейчас летят на Багамы? С тем скудным финансированием, что получает наша отечественная наука, у них наверняка было такое искушение.

– Скляров говорил, что сотрудники, с которыми он беседовал, характеризуют Энгельса как человека, помешанного на своей работе. Говорят, он просиживал в химической лаборатории круглые

сутки. Несмотря на молодость, парень очень талантлив, несколько месяцев проработал в Америке, но там не прижился и вернулся. Говорит, что здесь у него больше свободы и вообще он слишком русский.

– С фамилией Энгельс? – улыбнулась Ева.

– Тем более с фамилией Энгельс, – кивнул полковник.

– А девушки? Не могло оказаться так, что одна из них решила сдать агрегат на сторону и поэтому убила двоих своих напарников? Речь-то идет об очень, очень больших деньгах!

Полковник нахмурился.

– Я не могу гарантировать, что ничего подобного не произошло, – сказал он. – Но я до последнего буду считать эту троицу честными и порядочными людьми, у которых что-то случилось в дороге. Потому что если все было так, как ты говоришь, то наша деятельность на текущем этапе вообще лишена какого-либо смысла и сделать мы уже ничего не сможем.

Он откинулся в кресле и закрыл глаза.

– Нам надо ждать результатов пеленга, – сказал Владимир Евгеньевич. – Это многое прояснит.

Он попытался еще раз позвонить Максиму, но трубку по-прежнему никто не брал.

– Да-да, – кивнул директор, хрустя сухариками. – В свое время я убрал из номеров все холодильники без исключения, но нападения продолжались. Тогда я распорядился поставить их обратно. То есть на самом деле холодильники ни при чем.

Булкина стояла возле плана и напряженно думала.

– Ну конечно, – триумфально улыбнулась секретарша, – конечно, при чем! К каждому холодильнику ведет ход! И если холодильник стоит на своем месте, то для того, чтобы попасть в номер, нужно залезть сначала внутрь, а потом открыть дверцу и перейти в комнату. А если холодильника нет, то лаз в полу открывается и сам по себе. Видимо, это какой-то механизм для подачи еды прямо в холодильники, как в одном из зданий Петродворца!

– Вы же говорили о замороженных телах партийных бонз, – напомнил Сергей Витальевич. – К тому же во времена Петра Первого холодильников еще не было.

– Там еда подавалась из кухни прямо на стол. А здесь – напрямую в холодильники!

Директор встал.

– В ваших словах есть смысл, – сказал он, – пойдемте, Света. Нам надо вскрыть полы, один из холодильников, а также тщательно изучить помещение кухни.

– Вы мне верите? – обрадовалась Светлана Георгиевна, кутаясь в свой легкий розовый пеньюарчик.

– Почти, – вздохнул директор, – а теперь пойдемте. Нам надо поесть, а вам – переодеться. Еще не хватало, чтобы вы простудились или умерли с голоду.

– Договорились, – просияла секретарша.

Они аккуратно отклеили от стены план здания и вышли, плотно закрыв за собой дверь кладовки.

Фифочка шла к ферме, заливаясь злыми слезами.

– Подлый хам! – бормотала она, вспоминая, с каким выражением лица Маркс высадил ее из «Хаммера». – Оставил меня в лесу! Ночью! Одну! Без денег! Только с карточкой кредитной! Но тут ни одного банкомата в радиусе нескольких километров!