Санаторно-курортный маньяк
Шрифт:
– Ну конечно, Лилия Степановна поручила это Околеловой, Пузько и Энгельсу, – бодро сказал в трубку мужской голос, – эта троица даже туалет в доме у Кулибиной моет. Мы, кстати, тоже при деле – завтра на конференции все члены кафедры должны выступить с докладами: «Жизнь и творчество Л.С. Кулибиной», «Студенческие годы Л.С. Кулибиной», «Л.С. Кулибина о нефтепродуктах», «Основные научные направления научной деятельности Л.С. Кулибиной», и так далее. Так что никто из нас не спит, все пишут и рисуют.
– А рисуют что? – не понял Владимир Евгеньевич. – Портреты
– Ну зачем же так, – насупился собеседник полковника, – пока всего лишь графики и диаграммы.
Не успел Рязанцев отключить связь, как ему позвонил Олег.
– Шеф, – сказал Скляров, – мы нашли обломки мобильного телефона. Люди, которые шли по карнизу и несли агрегат, уронили его вниз. Среди останков была найдена sim-карта. Телефон принадлежал лаборантке Нелли Околеловой! Наш Яровенко вставил карточку в свой мобильник, позвонил мне, номер определился, и мы сверились со списком. Мы думаем, что госпожа Околелова уронила сотовый в момент разговора – последний зафиксированный звонок поступил от Кулибиной, но лаборантка на него не ответила. То есть мы можем утверждать, что телефон упал на землю не ранее, чем поступил звонок от профессора, в двадцать один тридцать восемь.
– Давно…
– Да. И мы не знаем, куда они подевались с тех пор.
Скляров отключил связь. Полковник, чрезвычайно встревоженный, принялся вызванивать Пузько и Энгельса.
– Я рада, что ты образумился и бросил этих грязных оборванцев, этих сумасшедших ученых, этих университетских бомжей! – сказала блондинка, и ее передернуло от отвращения.
Володя молча вел «Хаммер» по лесу. Мощные фары выхватывали из тьмы то стволы сосен, то кусты, то летевших куда-то ночных птиц.
– Ты видел, какие у этого идиота ботинки, все в дырках! – продолжала заливаться блондиночка. – Небось ходит голодный, науке служит. Вот придурок! Я таких не уважаю. Шел бы лучше торговать чем-нибудь. А то вечно все эти врачи, учителя и пожарники просят подачек. Кому они вообще нужны?
«Хаммер» продолжал мерное движение.
– А девки ну просто ужас какие, – добавила красавица, – одна толстая, как свинья, и задница у нее необъятная, а вторая тощая, как жердь, и в одной туфле на каблуке. Вот умора! Обхохочешься!
Володя почему-то не засмеялся.
– Очень хорошо, что эта история осталась в прошлом, – добавила девушка, – а то я как-то неприятно себя чувствовала рядом с этими маргиналами.
Она удобно устроилась на широком кресле «Хаммера» и включила музыку. На лице блондиночки играла довольная улыбка. Внезапно автомобиль остановился.
– Выходи, – спокойно сказал Маркс.
– Зачем? – удивилась подруга.
– Приехали, – так же безмятежно ответил Володя.
Красавица огляделась. Ее васильковые глаза удивленно распахнулись и захлопали. Внедорожник стоял на обочине грунтовой дороги. Справа виднелся луг, за ним, в паре километров, огни каких-то приземистых строений.
– Где мы?
– Не знаю. Но ты выходишь.
Маркс выбрался из машины, обошел ее кругом и распахнул
– Фу! – сказала она, помахав наманикюренной ручкой перед носом. – Там что, свиноферма?
– Трудно сказать, – принюхался Володя, – но тебе определенно туда.
Он захлопнул пассажирскую дверцу, а потом сел за руль и завел двигатель. Машина стала сдавать назад: Володя Маркс уезжал.
– Ты что?! – в изумлении завопила Ксения. – Вовочка, ты белены объелся?! А как же я?!
– Пока! Удачи тебе, дорогая! – закричал Маркс из открытого окна.
– Как я попаду домой?! – продолжала надрываться красотка.
– Пешком!
Подруга припустила вслед за «Хаммером».
– Вовчик, стой! Что ты делаешь!
– Собираюсь тебя бросить! – весело ответил Маркс.
– Да?! И на что я буду жить?
– Пойдешь работать.
– За гроши?
– Врачи, учителя и пожарные работают же. И приносят пользу обществу. Вот и ты принеси!
Володя поддал газу. Машина поехала быстрее.
– Ты – гад! – заорала фифочка. – Ты еще пожалеешь! На пузе приползешь!
– Сомневаюсь, – довольно хихикнул Маркс, – а гадом ты меня называешь зря. Заметь, я, как приличный человек, вывез тебя к людям, к ферме, а не бросил в лесу в болоте.
Автомобиль взревел двигателем и исчез между деревьями. Маркс возвращался к Энгельсу и его боевым подругам.
Сергей Витальевич и Света шли вдоль цокольного этажа санатория.
– Я проверял тут все уже сотню раз, – сказал директор, – но никаких лазеек, ведущих в здание, не обнаружил. То есть вероятность того, что злоумышленник проникает в санаторий извне, минимальна. Вернее, я бы сказал, что ее нет вообще. То есть это кто-то из своих.
– Скорее всего, в санатории есть какое-то тайное помещение, – сказала Булкина. – Где-нибудь в подвале. У вас есть план здания?
– А как же. Конечно, есть, – кивнул Сергей Витальевич.
Они шли у самой стены здания – серого, бетонного, монументальной архитектуры. Кое-где стена была увита диким виноградом. В других местах – немного покрыта мхом. Было прохладно, но не слишком – май выдался теплым.
– Надо посмотреть план, – сказала секретарша, – хотя не исключено, что того, что мы ищем, там нет. Это может быть тайная лаборатория, глубоко под землей.
– Вы все же думаете, что маньяк вылезает из холодильника? – спросил директор.
– Конечно! Он же оставил следы.
– Я думаю, он наследил специально, чтобы нас запутать. Просто открыл холодильник, снял ботинки и оставил отпечатки. А потом, когда вы, дорогая Светлана Георгиевна, отпечатки обнаружили и побежали за мной, просто вытер их, специально оставив с краешка, и покинул номер. Так решается загадка о том, кто сообщил маньяку об обнаружении его следов. Ответ – никто! Он просто сидел где-нибудь в шкафу и ждал, когда вы, девушка активная, решительная и любопытная, обнаружите отпечатки. А когда вы ушли, покинул помещение. Логично?