Санай и Сарацин
Шрифт:
Жив!
Каких-либо половых признаков на теле у призрака не наблюдалось. Его голова заметно изменилась. Она увеличилась в размерах, но волосяной покров не появился. Череп оставался гладким. Ушки, заостренные, как у сказочных эльфов, топорщились в стороны. Лица не было видно. Самка, завидев врагов, рефлекторно прижала призрака Петрова к груди в инстинктивном порыве защитить детеныша. Оставалось загадкой, почему кровососиха приняла это маленькое тщедушное существо, имеющее зеленоватый оттенок кожи, за своего детеныша.
Санай и Сарацин никогда не видели такой материнской заботы у этих монстров. До этого они не встречали самок кровососа, а тут перед
Они стояли и молча смотрели на даму-мутанта. Она вела себя очень по-человечески, в то же время проявляла животную агрессивность к чужакам. Самка угрожающе фыркала и топорщила навстречу врагам свои ротовые отростки-щупальца, пыталась напугать или прогнать их. Если допустить, что кровососы разумны, в них остались хотя бы какие-то примитивные зачатки самосознания, то действовала она крайне наивно и неосмотрительно. Если бы не заложник, то Санай не задумываясь открыл бы огонь, но сейчас опасался задеть дружественным огнем призрака Петрова и замер, осмысливая непростую ситуацию. Где-то в зале по-прежнему находился раненый патриарх, поэтому необходимо было немедленно что-то решать. Если папашка вернется и примется защищать свое семейство, то в таком случае жди неприятностей, как любил повторять наставник молодых спецназовцев дядя Вася.
Держа на прицеле своеобразную мадонну Зоны, Санай подошел к гнезду и направил ствол пулемета прямо ей в голову. Невероятная вонь резала глаза, отравляла дыхание, но Санай терпел и вроде бы даже не обращал на нее внимания, сосредоточившись на поведении кровососихи. Самка отодвинулась, закрыла корпусом похищенного у людей младенца и тоненько заревела, причитая и посвистывая. Призрак молчал, пытаясь вырваться из ласковых лап новоявленной мамаши.
– Отдай! – Санай протянул левую руку и настойчиво добавил: – Я ничего тебе не сделаю. Отдай его!
Кровососиха дернулась, вскинула глаза, горящие в полумраке, пристально всмотрелась ненавидящим и в то же время просящим взглядом в лицо Саная. Сарацин подумал, что хозяйка Зоны таким же методом пыталась выпросить призрака, но они его не отдали. Вот и кровососиха может отказаться. Что тогда?
– Я не хочу тебя убивать. Отдай его, – повторил Санай. – Обещаю, что не стану в тебя стрелять. Он не твой детеныш. Считаю до трех. Раз!
Кровососиха все поняла. Она отодвинулась еще дальше к стене и вдруг закричала – отчаянно, громко и протяжно.
Где-то в центре зала на крик самки откликнулся патриарх. Он зарычал, как разъяренный лев, и напарники услышали, как монстр громил все на своем пути. Кровосос рванулся к подруге, зовущей на помощь. Он отбрасывал в сторону двухсоткилограммовые бочки, крушил арматуру, своротил огромный электромотор, помяв станину, на которой стоял этот ржавый агрегат. Кровосос приближался.
– Ну все, трындец! – выкрикнул Сарацин.
Санай сделал два шага в сторону. Он держал под прицелом голову кровососихи и молча ожидал появления монстра. Сарацин сместился к бетонной опорной балке, винторез замер в его руках. Сарацин решил, что патриарх появится там, где недавно прошли они сами. Других маршрутов не было видно, поэтому он направил оружие именно туда.
В баре поговаривали, что кровососы специально создают подобные лабиринты из мусора и обломков для поимки сталкеров, заблудившихся в коридорах. Иногда они предпочитали поиграть с жертвой, попавшей в ловушку. Ужас!
Кровосос появился за считанные секунды.
– Не стреляй! – предостерег напарника Санай. – Я с ним поговорю.
Сарацин не двигался. Он давно нацелился в глаз мутанту.
Самка молчала, с тоскливой мольбой всматриваясь в глаза своего муженька. Замер в немом ужасе и призрак Петров, ожидая развязки. Патриарх вытянул вперед руки с растопыренными пальцами и открытыми ладонями. Таким жестом обычно успокаивают беспокойного ребенка, чтобы он, не дай бог, не упал с подоконника.
Санай не видел кровососа, боковым зрением едва улавливал его и тем не менее ощутил настроение мутанта.
– Большой! – крикнул Санай. – Отдай нам нашего друга, и мы немедленно уйдем. Мы не хотим причинить вред твоей беременной самке, но нам ничего другого не остается. Если ты не отдашь его, мы убьем ее, а вместе с ней и твое потомство. Ну, решай. Руки затекли. Еще минута, и я буду стрелять. Ты мой пулемет уже знаешь. Я снесу ей череп.
– У нее в животе три детеныша! – писклявым голосом выкрикнул призрак Петров. – Я точно знаю, чувствую это!
– Слышал, большой? У твоей подруги тройня ожидается. Ты будешь счастливым папашей. Только пропусти нас. Мы возьмем своего друга и быстро уйдем. За нами идет погоня, можешь убить их всех, если захочешь, но не задерживай нас.
Кровосос застыл как изваяние. Видимо, приняв решение, он медленно перевел взгляд на самку и рыкнул. Кровососиха сжалась и еще крепче обхватила тельце призрака.
Внезапно патриарх сел на бетонный пол и на мусульманский манер скрестил под собой ноги. Он рыкнул сильнее. Самка заскулила, как побитая собака.
– Идут! Идут! – заорал призрак Петров. – Четверо! С той стороны зала! Жуткие! Страшнее кровососов! У них пустые, темные души и стеклянные глаза!
– Дождались, твою маму! – прокомментировал Сарацин.
В подтверждение его слов громыхнуло так, что заложило уши. Выстрел сопровождался звуком, какой издает низко летящий реактивный самолет.
– Это же гаусс-винтовка! – прошептал Сарацин. – Санай, монолитовцы!
Кровосос вздрогнул и поджал ноги, готовясь к прыжку.
– Большой! – обратился к нему Санай. – Больше времени не осталось. Сейчас придут враги и изрубят нас в капусту. Тебя, ее, всех!
Кровосос повернул голову влево, как будто к чему-то прислушиваясь, снова взглянул на самку и зарычал так, что в желудках у сталкеров образовались комки. Затем он вскочил и заверещал с такой силой, что выстрел из гаусса показался простой новогодней хлопушкой.