Сандра

Марис Стелла

— А чаму ж не прывёу адразу да мяне дачку сваю — красуню? — вкрадчиво поинтересовался менский владыка.

Мне его интонация отнюдь не понравилась, равно как и Сэраноку, судя по тому, что его низкий голос зазвучал натянуто:

— Мнил не затрымливацца надоуга у Менску.

Князь, все еще пребывая в раздумье, подошел к столу, взял перо и размашисто написал несколько строк на листе желтоватой бумаги, свернул его, накапал воску и запечатал.

— Ци згодзен мяняцца, лямкь, — обратился он к Сэраноку. — Ова, трымай скрипть да князя Полацкага. Як цесць — дам.

Я почувствовала, что пальцы Сэранока чуть сильнее

сжали мои плечи.

— Не магу, княжа. Адна яна у мяне, балауніца. Да таго ж за можнага шляхтица з иншай краины прасватана.

— А ничога, што прасватана, — отмахнулся князь. — Шляхтиц твой далёка, а скрипть — вось ён. — Для наглядности владыка помахал письмом в опасной близости от свечи, стоявшей на столе.

Сэранок серьезно задумался. Я извернулась и с тревогой глянула на него. К моему ужасу, в глазах, опущенных на меня, сквозило злорадство.

— Добра, — произнес Сэранок. — Кали бярэш без пасагу, дык грэх адмауляци.

— Ты с ума сошел?! — зашипела я, оборачиваясь к "батьке".

— В корчме надо было сидеть, — невозмутимо ответил он. — Но ты не…

Тут к нам подошел князь и, вручив Сэраноку письмо, взял меня за руку. Точнее, попытался взять — я отскочила, едва удержавшись, чтоб не залепить князю пощечину. Вряд ли это было бы умным поступком. Князь заулыбался, заставив меня покраснеть.

— З норавам дзеука, — одобрительно протянул он. — Бывай, дружа. Як вернешся з Полацку, заходзь да цесця.

На меня напал столбняк. Лика смотрела на всех круглыми от ужаса глазами, но, к счастью, ничего не говорила. "Отец" обнял меня напоследок, поцеловал в лоб (как покойницу!!!), благословил да и был таков.

Я осталась один на один со своими проблемами — а точнее с князем, уже в наглую рассматривающим меня. Поизводив с минуту страстными взорами, владыка кликнул слугу и приказал отвести меня на женскую половину терема. Проходя по коридору мимо узких окон, я всерьез подумывала, не сигануть ли мне в одно из них? Но проемы явно не были рассчитаны на княжеских невест, пусть не слишком упитанных, однако и не толщиной со швабру. Нужно было срочно думать, как действовать дальше.

Волшебный порошок, конечно, остался у меня, но как воспользоваться им, когда меня, похоже, ни на минуту не собираются оставлять одну? — с тоской вопросила я сама себя, безразлично глядя на служанок, суетящихся вокруг. Может, попробовать немного поскандалить? Я представила, как вскакиваю с места и с воплями начинаю стучать стулом по столу (вся мебель светлицы, в которую меня отвели, за исключением сундука да узкого девичьего ложа). Вряд ли это что-то даст, разве что свяжут, чего доброго. Кто их знает, феодальные порядки?

Приготовления к свадьбе велись ускоренными темпами: вероятно, князь всерьез опасался, что Сэранок передумает. Мне оставалось только надеяться на это. Вернувшись в реальность, я обнаружила, что мне под нос уже минут десять суют самые разнообразные ткани, интересуясь, что мне больше нравится. Я скучающе ткнула пальцем, только чтоб отстали. Ткани с поклонами убрали. Тут же поинтересовались, что госпожа откушать изволит. А ничего. Меня мутило.

Тут принесли готовые платья. С тоской отметив, что среди них нет ни одного черного, я презрительным жестом отмела цветастую груду, но на этот раз от меня, похоже, не собирались так просто отступиться. Я со вздохом присмотрелась к нарядом. Придется отдать

должное местным портным — платья были великолепны. Я всегда мечтала облачиться в нечто подобное — но не в качестве невольной невесты менского князя! Остановив выбор на зеленом платье со шлейфом и длинными рукавами, подметающими пол, под которое полагалась длинная бирюзовая шелковая рубашка, я приказала всем выйти, пока буду переодеваться. Служанки опешили, но, после троекратного повторения приказа все повышающимся тоном, вынуждены были удалиться.

Старую одежду я старательно сложила, справедливо рассудив, что она мне еще пригодиться — долго торчать в тереме я была не намерена.

Служанки, вернувшиеся в комнату, не слушая протестов, занялись моими волосами: расчесали их и замысловато заплыли, сетуя на короткость. В комнату внесли высокое зеркало. Я не без опаски заглянула в его полированные глубины. Оттуда воззрилась хмурая и бледная дева, которая на фоне рябых и толстых служанок, маячивших на заднем плане, казалась чуть ли не лебедем среди куриц. Эх, Гред меня сейчас не видит, — с сожалением подумала я, теребя край бирюзовой накидки…

Тонкий материал выскользнул из моих пальцев — дальше, за силуэтами служанок, отражалось знакомое лицо.

— Легат да нявесты князя, — возвестил стражник, расталкивая служанок.

Я обернулась к Герадену, мечтая, как было бы романтично сейчас будущей княгине тихо вскрикнуть и лишиться чувств, живописно опустившись на руки мамок и нянек, а то и в объятия шагнувшего вперед посла. Однако здоровый организм и не думал отключаться, так что пришлось ограничиться обменом выразительными взглядами да мимолетным пожатием рук при передаче мне Гредом письма.

Вообразив себя героиней исторического романа, я несколько театральным жестом распечатала письмо и уставилась на строки, написанные витиеватым тонким почерком.

"Больше не делай глупостей, — этими словами начиналось послание. — Ночью мы заберем тебя". У меня отлегло от сердца, но место нахлынувшего чувства облегчения тут же заняла злость. Не делать глупостей! Вот…! Я догадывалась, что спутники собираются каким-то образом вытащить меня отсюда, но чего стоило одно только издевательское прощание Сэранока! Недолго думая, куда мне деть компрометирующую записку, я поднесла ее уголком к свече, стоящей на столе и, подождав, пока она вся загорится, разжала пальцы. Служанки тут же кинулись подбирать с деревянного пола горящий лист. Воспользовавшись этим, я выскользнула в коридор и отправилась… как куда?! Делать глупости! Проще сказать, на ходу вытащила из спрятанного в кулаке мешочка заветный порошок, подбросила его в воздух и сноровисто повернулась. Еще немного, и я стану настоящей ведьмой.

Вскоре слуги опомнились и стали носиться по терему, разыскивая меня. Отнеся ситуацию в разряд забавных, я, невидимая невеста Черномора, тьфу ты, то есть менского князя, про которого я даже не знала, как его зовут, решила немного побезобразничать. Так, например, по всему терему начали весело хлопать двери, падать переворачиваемая мебель — в общем, завелся полтергейст. Слуги, разумеется, такого понятия не знали и с воплями шарахались, когда перед их носами проплывали вещи, уносимые мной в неизвестном им (и мне) направлении. Не забывая считать про себя, я не пропустила момент, когда порошок прекратил свое действие и, заново обсыпавшись, выглянула в окно.