Сани-самоходы
Шрифт:
Оказывается, Васька дома сказал, что велосипед оставил у Петьки, вечером за ним сходит, но дотянул допоздна, а потом отговорился, объявил, что боится идти и сходит утром. Но утром сестрёнка поведала о его обмане, и после этого Ваське пришлось не идти, а с рёвом лететь от хворостины — быстрее, чем на велике, лететь к Петьке.
Он пробежал мимо, не остановился, не узнал свою машину, помчался дальше.
— Петя, — Васькина мать остановилась и подозрительно посмотрела на велосипед, — ты не видал, как Васька в яму-то залетел?
— Видал, — сказал Петька. —
— Это разве его? Говорили, что он свой весь искорёжил.
— Не весь, — ответил Петька. — Вот он.
— Выдумают тоже, — сказала Васькина мать. — А я малого наказала. Выходит — зря обидела.
— Нет, не зря, тёть, — сказал Петька. — Он поумнее будет. И мне попадает!
— Тебе-то не за что. Ты хороший.
— Нет, это я только считаюсь хорошим. Я тоже… — Петька покрутил в воздухе рукой с растопыренными пальцами: мол, всякое бывает…
— Катайтесь, — сказала Васькина мать и повернулась к дому. — Не носитесь только сломя голову.
— Не-ет! — крикнул Петька и помчался на розыски друга.
В этот день он накатался вволю, и ему очень захотелось иметь свой велосипед. Мать ни слова не сказала против, а отец хоть и согласился с сыном, но сказал, что от этой машины, если её употреблять только самому, станешь кривоногим.
— Да-а? — удивился Петька.
— Точно, — ответил отец. — Ноги отвыкают от ходьбы, искривляются и передвигаются ненормально. Походка становится утиной.
— Вот это да! — воскликнул Петька. — Я скажу Ваське…
— Ты не спеши, — посоветовал отец. — Пусть он велосипедит, а ты присмотрись к нему, каким он станет.
— А потом что? — спросил Петька.
— Потом исправлять будем его кривоногость! — ответил отец. — Станешь специалистом по этому делу.
Васька по-прежнему гонял на своём велике во все концы деревни. Но теперь Петька не просил у него велосипед, всюду ходил пешком. Васька иногда замечал, что друг на него в обиде, гадал, чем он мог вызвать его недовольство, но как только садился на свою машину, забывал обо всём. Пешком Васька совсем не ходил, разве только по дому, а через некоторое время и в сени стал въезжать на велосипеде. Когда же он останавливался, то одной ногой упирался в землю, а вторую держал на раме.
В таком положении он казался и кривоногим, и кривобоким, и кривошеим. Петьке казалось, что друг стал даже кривоголовым, потому что думал он только о том, как пронестись быстро по деревне, с разгона перескочить через канаву или камень. В играх с ребятами он не принимал участия, а стоял на одной ноге у велосипеда и смотрел на них, удивляясь, что интересного они находят в своей беготне друг за другом. Когда ему надоедали их забавы, он начинал насвистывать беззаботно и высокомерно, прыгал на седло и уносился, пугая кур.
Долго Петька следил за Васькой, но ничего выследить не мог. А однажды он устроил в пруду купание с прыганьем в воду с обрыва. Все ребята прыгали, ныряли, а Васька стоял на жаре и только кривил лицо, наблюдая. Наконец и он не выдержал, бросил велосипед, разделся
Петька только этого и ждал. Он подозвал братьев Комариков, шепнул:
— Глядите, Комарики, у Васьки ноги кривые от велосипеда!
Братья Комарики посмотрели и в один голос сказали:
— Правда, кривоножка Васька!
Васька в этот момент поскользнулся на самом обрыве и кувырком слетел в воду.
Вот, громко сказал Петька, — знать, и прыгать разучился.
Ребята окружили Петьку и тоже закричали:
— Вот!
— Доносился!
— Хвастал всё…
Петька быстро скомандовал одеваться и повёл всех к орешнику.
Васька остался один. Он прыгал в воду, навёрстывал упущенное и доказывал, что поскользнулся случайно. Но вдруг он увидал — доказывать некому. Он один на берегу… Тогда он схватил одежду, бросил на багажник и понёсся догонять ребят.
— Э, не ушли от меня! — крикнул Васька бодро. — Мой велик догонит вас и перегонит.
И укатил далеко вперёд, насвистывая какую-то свою велопесенку. А когда оглянулся, то увидал, что ребята идут совсем в другую сторону.
— А-а, обманули! — закричал Васька и пустился опять вдогонку. — Не уйдёте!
Когда он снова догнал ребят, они остановились и крикнули ему:
— Не гоняйся за нами!
— Кривоножка!
— Велоножка! — поправил кто-то, и все засмеялись и стали смотреть на Васькины ноги и похихикивать.
Васька наклонился и осмотрел свои ноги. Ему показалось, что они и правда стали какими-то не такими, как были раньше. Он толкнул к Петьке велосипед, предложил:
— Петь, бери ты, езжай.
— Дюже нужно, — отказался Петька. — Я так, пешочком.
Васька другим ребятам предложил велосипед, но никто его не взял. Тогда он отвёл машину домой и пешком направился к лесу, куда ушли ребята…
Лишние руки
Петька воспитывался в старых деревенских традициях. Спал он с весны и до осени на попонках, потому что летом не всегда успевал с мытьём ног, а ложиться на белые простыни в таком виде — надо не иметь на плечах головы.
Кроме того, ему не позволялось надевать разом майку с рубахой, так как лишняя одежда связывает и мешает развитию и росту. Ещё его не принуждали подпоясывать штаны, чтобы он не забывал на бегу придерживать их рукой и тем самым развивал память и держал себя всегда под контролем.