Санитары

Зайцев Сергей Григорьевич

— Просто Дмитрий, — буркнул Димка.

— Насколько мне известно, просто Дмитрий, — снова осклабился Шрам, — ты ведь страстно хотел податься в сталкеры. И даже проходил обучение. Что помешало закончить?

Димка едва не зарычал от злости, но сдержался. Какой смысл в таких издевках? Шрам что, действительно получает от этого неописуемое удовольствие?

Он заставил себя успокоиться. Не стоит показывать этому гаду, что тебя задевают его мелкие подначки.

— Так в чем проблема? — Шрам проявил настойчивость. — Оказалось, что дома, на станции, милее, чем на поверхности?

«Он что, в трусости меня обвиняет?! —

Димка медленно поднял правую руку, демонстрируя увечье, и так же медленно опустил. — На, подавись, издевайся, сколько влезет! Можно подумать, сам не знаешь, сволочь…»

— Ерунда, парень, — Леденцов небрежным жестом отмел довод. — Я знаю сталкеров, которые покалечены серьезнее, чем ты, но они постоянно ходят наверх и возвращаются живыми. А если брать диких караванщиков, которые торгуют с Калининской Конфедерацией и шастают по поверхности, как у себя дома, так на тех вообще живого места нет, сплошь увечья. Ты что, перегорел, что ли, сломался?

— Но меня же… после ранения… домой… — После такого заявления Димка растерялся: о чем Шрам говорит?

— Отослали долечиваться на родную станцию? — особист пожал плечами, снова отхлебнул чая. — Это обычное дело. Разве из Полиса звонка не было, когда выздоровел?

— Нет. Не понимаю, о чем речь…

— Тогда вполне возможно, что решение о твоей дальнейшей судьбе принимали не в Полисе, а у тебя дома. Ты же сын Сотникова, вот папаша и позаботился о твоем здоровье.

— Врешь! — вырвалось у Димки.

Он не хотел верить в эту наглую ложь. В то, что отец так его подставил. Сообщение Шрама было сродни удару под дых, сразу выбило из колеи, лишило всякой уверенности в собственных силах. Но как ни отмахивайся, а заноза сомнения уже засела в голове, отравляя сознание. Димка покосился на Федора, ища поддержки, но тот почему-то хмуро уставился в свою чашку, избегая взгляда. Неужели он знал?!

— Впрочем, свои семейные разборки сами разгребайте, — невозмутимо продолжал Леденцов. — А я, раз ты теперь у нас представитель, вкратце поведаю то, что уже знает твой отец. В принципе, мы догадываемся, кто похитил Наталью Сотникову.

— Что?! — Димка вскочил, едва не перевернув стол. — Какого черта ты тогда сидишь здесь, а не пытаешься ее…

— Сядь, сосунок! — рявкнул Шрам, мгновенно побагровев до свекольного цвета. — Сядь и слушай, не отнимай у меня время.

— Димон, прекрати истерику, — укоризненно вставил и Федор. — Держи себя в руках.

— Так вот, мы знаем, кто похитил, но мы не знаем, где их искать.

— Кого их?!

— Тише, пацан! Прикрути звук, эта информация не для посторонних ушей. И вообще, еще раз вякнешь громче, чем нужно, и будем общаться у меня в кабинете, но уже после того, как я разгребу свои текущие дела, а это может затянуться на весь день.

Димка медленно опустился на стул, бледный и напряженный, как взведенная пружина.

— Хорошо. Я слушаю.

— Другое дело. — Шрам больше не усмехался, он был предельно серьезен. — Кротов, папиросой не угостишь?

Федор с готовностью выщелкнул две папироски из кармана кителя, закурили. Над столом поплыли клубы вонючего дыма, но Димка, против обыкновения, даже не поморщился. Он сейчас ничего не замечал — ни запаха дыма, ни вкуса чая.

— Начну по порядку. — Леденцов отодвинулся от столика и закинул ногу на ногу, принимая расслабленную позу. — У девушки подозрение на «быстрянку». Твой отец знал

об этом, именно поэтому ею должны были заняться опытные медики с Таганки. Думаю, тебе известно, что здесь у нас находится Исследовательский центр. Не перебивай, пока не закончу. — Шрам предостерегающе выставил указательный палец, заставив Димку прерваться на полуслове. — Так вот, «быстрянка». Несколько единичных случаев этой странной болезни за последний год были замечены на самых разных станциях метро, но массовых вспышек еще ни разу не наблюдалось. На фоне и без того обширного букета проблем и болезней, которыми страдают люди в метро, «быстрянкой» можно было бы пренебречь — за последний год от нее пострадало не больше двадцати человек. Но проблема в том, Дмитрий, что все носители этой болезни или умирают раньше, чем до них добираются наши медики, или бесследно исчезают. У руководства есть подозрение, что действует тайная организация, по каким-то причинам устраняющая или похищающая таких людей.

— Устраняющая? — голос Димки предательски дрогнул.

— Да, не буду скрывать, шансов мало. Никого из тех, кого они похищали, нам найти так и не удалось. Но все же мы не теряем надежды. Двое-трое суток у нас еще есть, пока «быстрянка» не сделает свое черное дело.

— А в чем суть болезни? — Кротов нервным движением стряхнул пепел в жестянку на столике и стрельнул в Шрама из-под стекол очков не на шутку взволнованным взглядом. — Она заразна? Мы же ехали рядом с Наташкой…

— Нет, вирусный носитель «быстрянки» выявить не удалось, — Шрам успокаивающе покачал головой. — Это что-то на генном уровне, поэтому для окружающих не заразно. Не сцыте, салаги.

— Фу-у, черт! — облегченно выдохнул Федор.

— Протекает болезнь в две стадии, — продолжал Леденцов после очередной затяжки. — Условно наши яйцеголовые из Центра назвали их активной и пассивной. В активной стадии у зараженного убыстряется метаболизм настолько, что он начинает жить в ином, ускоренном темпе. Для наблюдателя со стороны такой человек чаще, но меньше спит, двигается быстро и нервно, учащенно дышит, говорит повышенным голосом, у него значительно повышается температура тела вплоть до критического порога — сорок два-сорок три градуса.

— А пассивная? — Димке сразу вспомнилось, какими горячими показались ему пальцы Наташки, когда он взял ее за руку. Но вела она себя не беспокойно, а скорее заторможенно. Что-то не сходилось. Стоп! Она упорно не говорила, не отвечала на простые вопросы. Значит, ее голос к тому моменту уже изменился?

Жалость болезненно стиснула Димке сердце. «Ну за что такая беда свалилась на девчонку, которая за свою жизнь никому ничего плохого не сделала?! И вот откуда вся эта таинственность, все эти долбаные секреты… да лучше бы не знать всего этого!»

— Не гони пешехода впереди дрезины, Дмитрий, — осадил его Шрам. — Я как раз собирался к ней перейти. Так вот, примерно через сутки после активной стадии наступает стадия релаксации с точностью до наоборот. В этот момент носитель, обессиленный предыдущей стадией, вял и апатичен. Затем цикл повторяется. Пока это все, что известно.

— А почему двое-трое суток? Что случится, если не найдем за это время?

— Хороший вопрос. — Шрам усмехнулся. — Дело в том, что с каждым циклом течение болезни ускоряется, и человек просто перегорает от истощения. Она умрет. Если, конечно, санитары не убьют ее раньше.