Санитары

Зайцев Сергей Григорьевич

Бауманцы спешно закинули за спины рюкзаки, подхватили оружие и покинули чайную вслед за Леденцовым, который повел их к южному торцу, где находился переход на Таганско-Краснопресненскую линию. Там же располагались и кабинеты службы внутренней безопасности. Встречные таганчане, попадавшиеся на пути, торопливо уступали им дорогу, опасаясь попасть под горячую руку начальства.

— Виктор Викторович, — Димка покосился на целеустремленно вышагивавшего рядом особиста. — Если перевозка была тайной и о ней не трезвонили на каждом углу, то как о ней стало известно санитарам? Не означает ли это, что их люди

на каждой станции?

— Соображаешь, пацан, — Шрам криво усмехнулся, кинув на Димку какой-то странно подозрительный взгляд. — Но вывод ошибочен. Вряд ли их так много, иначе это стало бы катастрофой. Сотников со вчерашнего дня ведет допросы на Бауманке, выясняя источник утечки, даже наших следователей к себе не пустил, перестраховщик хренов. Мы делаем то же самое у себя, всех людей Званцева на уши поставили, да и его самого потрясли как следует. Результатов пока нет. Так как там выглядел твой наблюдатель?

Какое-то смутное чувство тревоги заставило Димку обернуться. Взгляд скользнул по торговым точкам, по людям, сновавшим мимо ширм общепита, дальше, за лестницу, но ни за что не зацепился. Ложная тревога?

— Чего встал, пацан?

Резкий окрик Леденцова заставил вздрогнуть, Димка пожал плечами, начал отводить взгляд… и тут увидел. В коридоре гостиничного комплекса, где бауманцы ночевали, скрываясь за спинами прохожих, мелькала знакомая коренастая фигура!

Димка стоял и смотрел, не веря глазам, не слыша, как что-то рядом возмущенно выговаривает Федор, дергая его за рукав куртки. Все звуки на станции, весь людской гомон для него в этот момент пропали, растворились, и воцарилась полная тишина. Замедленным движением парень снял АК-74 с плеча, перевел рычажок предохранителя на автоматический огонь и встряхнул головой — не помогло. Тогда он поднял правую ногу, изо всей дури врезал каблуком по носку левого ботинка и едва не взвыл от боли. Гомон станции вернулся, нахлынул с новой силой, оглушая.

Бородач не пропал — продолжал деловито топать по коридору, не скрываясь. И все больше удалялся. Какая невероятная наглость… и какая невероятная удача.

— Это он!

— Ты о чем, Димон? — Федор озадаченно замер, а Леденцов, мгновенно сообразив, что к чему, потянулся к пистолету в набедренной кобуре:

— Бородач! Наблюдатель!

И больше не теряя времени на разговоры, Димка рванулся вперед, бесцеремонно расталкивая замешкавшихся прохожих.

Глава 13

ПОГОНЯ

Погоня — это всегда прилив адреналина.

Куда только подевалась усталость — Димка несся, не разбирая дороги. Постовые возле лестницы перехода, увидев бегущего с оружием в руках человека, тут же двинулись на перехват:

— Стоять! Стоять, мать твою!

Хлопнул предупреждающий выстрел. Народ с испуганными криками бросился врассыпную, подальше от места, где началась пальба. Но Шрам, отставший всего на несколько шагов, уже отрывисто командовал:

— Отставить! Тревожную группу на первый путь, бегом!

Последовало еще несколько распоряжений, но Димка не слушал — все его внимание было поглощено преследованием. Если поднявшаяся сзади суматоха и не предупредила бородача, то выстрел свое дело сделал наверняка — тот обернулся, и его взгляд на секунду

встретился с взглядом Димки, а затем незнакомец дал деру за угол гостиничного комплекса. Нетрудно понять, что беглец рвался к путям, стараясь скрыться в перегоне, и внутреннее чувство говорило Димке, что сейчас главное — не упустить его из виду.

Зарычав от досады, парень влетел в какую-то чайную, перекрывшую ближайший проход между пилонами, отшвырнул столик — испуганный посетитель едва успел отскочить с его пути, расплескав на себя миску с варевом, и заверещал, ошпарившись. Затрещав, отлетела ширма, и Димка, проскочив несколько шагов по перрону, спрыгнул на пути.

Вот он!

Бородач уже удирал со всех ног вдоль шпал, устремившись к блокпосту. Димка бросился следом. Сейчас их разделяло метров шестьдесят, руки прямо чесались, чтобы пустить вдогонку автоматную очередь, но трудно целиться на бегу, да и расстояние великовато, а пули могли попасть в постовых. Пришлось сдержаться. Кроме того, труп — плохой источник информации. «Ничего, — с мстительным злорадством подумал Димка, — сейчас на блокпосту перехватят гада! Не уделает же он сразу четверых вооруженных мужиков».

Шрам оказался крепок не только с виду и довольно быстро поравнялся с бауманцем. Следом бежали двое сорванных со своих мест постовых с лестницы, пыхтя и громко топая по шпалам «берцами». Федор, похоже, отстал больше всех и плелся где-то позади, но оглядываться и выяснять, где именно, было некогда. Да и «Рысь» напарника, начиненная патронами с картечью, пленных не берет, так что вполне можно обойтись силами таганских бойцов.

Беглец уже поравнялся с постом, но ожидаемой реакции почему-то не последовало. Никто из четверых бойцов, несших там вахту, не попытался его задержать. Более того — один из постовых даже поднял шлагбаум, пропуская бородача, и тут же ничком повалился на рельсы, звякнув автоматом, который так и не снял с плеча. Следом осели на землю и остальные трое, неподвижно распластавшись в тени бетонных блоков.

Димка невольно замедлил шаг, чувствуя, как от нереальности происходящего по коже бегут мурашки. Живо вспомнился недавний кошмар. «Но ведь сейчас это происходит наяву? Так ведь?»

— Ах ты, сука! — яростно выругался Шрам, тоже притормаживая. — Что творит! Ты его видишь? Где он?

«Значит, все-таки наяву…»

Коренастая фигурка быстро растворялась в сумраке туннеля.

— Вижу! — с ненавистью выдохнул Димка, рванув дальше. Сомнений в том, что именно бородач причастен к похищению сестры, больше не осталось. Как именно он вывел из строя людей на блокпосту — это предстояло выяснить. Но сперва его нужно схватить.

Рюкзак с плохо пригнанными лямками раздражающе болтался на спине, мешая движению. Останавливаться и приводить его в порядок некогда, а на бегу не получалось — руки заняты оружием. В порыве злости Димка снова вскинул автомат, выцеливая спину беглеца. Тот как раз выскочил на участок, освещенный путевым фонарем, и представлял собой отличную мишень.

— Нет! — рявкнул Шрам. — Только живьем!

— Уйдет!

— Не уйдет! На Курскую уже отправили сообщение, выход перекрыт!

Как бы там ни было, момент оказался упущен: беглец снова нырнул в тень, сгустившуюся между двумя путевыми лампами.