Санька-умник 3
Шрифт:
Вдруг он прекратил свой перепляс, остановился, наклонился вперёд, упер ладони в колени.
Дышал лейтенант с хрипотцой, втягивал воздух в себя, насколько это было возможно…
Я ему ничем не мог помочь. Со-вер-шен-но!
Снегопад между тем усилился, ветер тоже не желал стихать.
Примерно через минуту лейтенант продолжил свой концерт для одного слушателя в моем лице.
— Поймали того субчика, забрали чемодан,
Забрали деньги-франки и жемчуга стакан.
Потом его
С тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде…
Инициальную аббревиатуру — НКВД — певец фактически выкрикнул, сделал на ней упор. Ещё и пальцем себя в грудь ткнул. Вот де кому нужно разных там шпионов и диверсантов сдавать со всеми потрохами.
Ну, а что деньги-франки и жемчуг ворам достались, так это — в порядке вещей. Шпиона — забирайте, а табачок — он всегда врозь.
Зрачки у лейтенанта становились всё шире и шире. Радужки совсем почти не осталось. Так, махонькая каемочка вокруг зрачка и всё.
Мля… Плохо ведь это…
Вот и руки у военного задрожали.
Танцором лейтенант был таким же, как и певцом, а тут ещё и атаксия у него начала проявляться. Говоря по-простому — несогласованность в движениях появилась, начала страдать моторика.
Со стороны такой танец выглядел смешно, но мне было совсем не до смеха. Тут ещё чуть-чуть и получайте на выбор — кровоизлияние в головной мозг, инфаркт миокарда или расслоение аорты…
Однако, молодой и крепкий, тренированный организм лейтенанта продолжал сопротивляться.
— Меня хвалили власти, жал руку прокурор,
Потом подзасадили под усиленный надзор.
С тех пор имею, братцы, одну лишь в жизни цель —
Ох, как бы мне добраться в эту самую Марсель.
Где девочки танцуют голые, где дамы в соболях,
Лакеи носят вина, а воры носят фрак…
На последних словах лейтенанта ветер донёс до моих ушей звук мотора самолета. Пока ещё слабый, но быстро приближающийся.
Глава 23
Глава 23 Вымпел
Нас ищут?
Уже?
Что-то рано…
Или — всё же нас?
Снег, как внезапно начался, так в один момент и закончился. Словно коробку с ним закрыли, из которой он на наши головы сыпался.
Сейчас я уже слышал не только звук, что издавал самолет, но и видел его.
Летел он не прямо над местом нашего падения-приземления, а ближе к горам. Как бы параллельно им, если с того места, где я стоял смотреть.
Заметят нас?
Не заметят?
Лейтенант уже не пел, а туда-сюда бегал и махал руками.
Что, он думает, так — лучше будет? Заметят с небушка его телодвижения?
Самолет бы наш разглядели…
Лейтенант подскочил ко мне, вцепился в плечо, а другой
— Смотри, смотри! За нами прилетели!
Если честно, я пока не разделял его мнения.
Но… Тут, если мне не почудилось, самолет как бы крыльями качнул. Или — это мне показалось?
Нет, не подвели меня глаза. Самолет по дуге начал разворачиваться в нашу сторону.
— Вот! Вот! Говорил же я, что за нами прилетели!
Опившийся бабочковой настойкой отскочил от меня и опять принялся махать руками над головой.
Самолет летел в нашу сторону, но не снижался.
Он, что, садиться не думает? Или — не может? Место кругом, вроде, ровное, а такому самолетику можно хоть на носовом платке приземлиться. Делали же так в горах, когда мы сюда в сорок пятом в Маньчжурию шли.
Похоже, не планируется в настоящий момент посадка…
Самолет опять крыльями качнул и с него что-то сбросили.
Вымпел, так, вроде, эта штука тут называется. Для его изготовления берут прямоугольный кусок красной ткани, а к нему футляр с чем-то привязывают. Самого футляра я пока не видел, а вот яркую полоску ткани — очень даже хорошо различал.
Вымпел упал примерно в трёхстах метрах от меня с лейтенантом, а самолет сделал над нами круг и стал удаляться в сторону гор.
— Сейчас, сейчас…
Лейтенант, не хуже иного чемпиона мира по бегу, рванул в сторону сброшенного к нам сообщения. С вымпелами, их на землю и сбрасывают.
Бежал он совсем… неприглядно. Дискоординация движений у него никуда же не делась, бабочковая настойка в его организме продолжала властвовать и позиций сдавать не желала.
— Вот.
Лейтенант протянул мне мешочек, прикрепленный к матерчатому полотнищу. На футляр летчики не расщедрились, обошлись мешочком с песком.
На мешочке имелся кармашек, а в нем — записка.
— Ну, что там?
Лейтенанту не терпелось узнать весть, которая свалилась к нам с неба.
— Пишут, чтобы мы оставались на месте, никуда не уходили. За нами прилетят.
— Когда?
Так, а зрачки-то у него начинают сужаться…
Организм советского офицера одерживает понемногу верх над зельем из китайских бабочек…
Недаром классик отмечал, что из наших гвозди можно делать. Причем, самые крепкие в мире.
— Когда — не сообщают. Велено на месте оставаться.
Подобный ответ лейтенанта устроил. Сейчас ему всё было по барабану и море по колено.
Как Санькина бабушка говорила — молодому парню, было всё безразлично. И довольно холодная погода, и то, что в последний раз мы ели ещё на нашем аэродроме.