Санька-умник 3
Шрифт:
Миг, и майор был уже на ногах.
Ну и пусть его повариха за пределы дохё вытеснила, здесь у нас реальная жизнь, а не зрелищный поединок с элементами спорта, единоборства, шоу, традиций и бизнеса. Именно так я определял для себя современное сумо.
Это тебе не цудзи-сумо — «сражение на углу улицы», народное сумо, которое было очень популярным в прошлом, когда некоторые ронины, коих стало необычайно много в период сёгуната Токугава, подались рядами и колоннами в уличную борьбу. В уличном сумо дело нередко доходило до
Майору сумо не преподавали, а вот самбо и ещё кое-чем он владел…
Мария была тяжелее майора. На взгляд, без взвешивания, минимум в два раза. Ну и что? Я как-то смотрел в записи схватку, где один из сумоистов был легче своего противника в четыре раза. И… он победил!
Большой вес в сумо совсем не гарантирует успеха, так как вредит подвижности, повышает риск травм и сужает арсенал приёмов. Легковес может получить преимущество перед громоздким тяжеловесом за счёт большей подвижности и наработанной изощрённой техники.
То, что повариха тяжелее его, майора совсем не пугало. Большой шкаф громче падает…
Борьбу нанайских мальчиков советский офицер устраивать не стал. Он моментально сократил дистанцию до своей противницы и удар ноги в сапоге по голени поварихи решил дело.
Я даже кажется уловил ухом треск ломающихся мало и большеберцовой костей.
Ничего себе!
Вот это результат!
Короче — российская школа победила.
Мария после такого на ногах не устояла.
— Связать! — последовал приказ от майора своим помощникам.
— Чего встал, пошли завтракать, — это уже было сказано мне.
Мля…
А ей ведь надо ногу-то подручными средствами временно иммобилизовать! Неплохо бы и кольнуть сейчас что-то обезболивающее…
Понятно, что шинированием, а затем гипсованием, тут кардинально делу не поможешь. Требуется рентген, а на нем мы увидим скорее всего оскольчатый перелом. Здесь необходимо оперативное хирургическое лечение с выполнением остеосинтеза.
Я дернулся в сторону поварихи.
— Куда! Без тебя тут ещё фельдшера имеются! — остановил меня майор. — Окажут ей помощь… Сделают всё как надо.
Глава 17
Глава 17 Пуговка
Это что такое было?
Как можно только что произошедшее назвать?
Похоже, подобный вопрос в настоящий момент возник не у одного меня, а у многих присутствующих сейчас в столовой аэродрома.
— Ты идёшь или нет? — повторно обратился ко мне майор.
Как будто у меня выбор есть…
Формально я не арестован и не задержан, но…
Или, всё же задержан?
Пока ни в чем меня не обвиняют, а только опрашивают. Ну, ещё и изъяли вещественные доказательства моей фармацевтической деятельности и её результаты в виде бабочковой настойки.
Майор,
Нет, не из-за Марии-поварихи. Меня сейчас о своей дальнейшей судьбе мысли занимали.
Что дальше будет?
На чем, как в народе здесь говорят, сердце успокоится?
Майор поставил на стол кружку, из которой только что сделал последний глоток чая.
Кофе нас тут не баловали, а было бы не плохо сейчас кофейку испить. Ещё бы и с душистым перцем, как мне дома, в прежней жизни, супруга варила…
— Пока остаемся здесь. Надо с твоей поварихой разобраться, — не глядя на меня произнес майор.
С моей?
Давно ли она моей стала?
Впрочем, действительно, советские поварихи на таком уровне сумо не владеют.
Ой, ой, ой… А, может, она — диверсант или шпион какой-то?
Скажем — японский.
Появилась-то она на аэродроме уже после перелета сюда из СССР МиГов!
Вдруг, у неё задание наших летчиков в нужный момент из строя вывести, обкормить их какой-то ядовитой гадостью?
Хроническая болезнь, она — на всю жизнь, до самой смерти. Меня тут шпиономанией ещё в детстве заразили, вот и обостряется она время от времени.
В прежней своей жизни я бы о поварихе как о вражеском агенте никогда не подумал, а сейчас вбитое в голову в юные годы Саньке дало себя знать.
Вожатые на сборах, учителя в школе, пионерские издания, что я брал в библиотеке в тридцатые постоянно твердили о шпионах и диверсантах, которых враги СССР засылали в нашу страну.
Складывалось впечатление, что враги были везде. Они только и мечтали как-то навредить социалистическому строительству — поджечь, отравить, устроить диверсию на заводе или фабрике…
Особенно часто повторялся сюжет с подсыпанием яда.
А кто может подсыпать яд в пищу летчикам? Легче всего это сделать как раз поварихе!
Кроме того, человек за столом расслабляется, теряет бдительность, может ненароком что-то сболтнуть. Мария же повариха частенько своё рабочее место покидала и якобы ко мне в зал выходила, разговоры вела, а сама в это время слушала, слушала, слушала…
Болтали-то за столами пилоты секретных МиГов разное. Порой такое, что являлось несомненной военной тайной. А болтун, это в советской стране знал даже каждый малыш, — находка для шпиона.
Про бдительность в отношении иностранных агентов я даже и сейчас помнил одно стихотворение. Его я на шефских мероприятиях для пионеров декламировал, когда в фельдшерско-акушерской школе в кружке чтецов состоял.
Автором стихотворения являлся Долматовский, а называлось оно «Пуговка». В нем, благодаря бдительности ребят из приграничной местности, был выявлен иностранный шпион. Причем — как раз японский.
Как там оно начинается?
А, вот…
Коричневая пуговка валялась на дороге,