Санкционный смотритель
Шрифт:
Право же, не стоило труда такое заключение. И без того ясно, что расчет, и видно, что дьявольский: тем же годом умерли один за другим - в Митаве граф Петр Алексеевич Пален, главный организатор заговора, а в Ганновере - генерал Беннигсен, не имевший к этому заговору никакого отношения.
Мертвые хоронили своих мертвецов.
Комментарий к несущественному
Целью глобального заговора против самодержавия, каковую не осознавали даже сами заговорщики, являлось отторжение от России Крыма. Кто владеет этим благословенным полуостровом, тот господствует над Понтом Эвксинским, что в переводе с греческого означает «Море Гостеприимное». Все нити заговора туда вели - в
Много сил положил Михаил Семенович Воронцов на дело своей жизни, а умер вскоре после окончания Крымской войны и подписания Александром Парижского мира в 1856 году, в результате чего Россия утратила свое господство над Понтом Эвксинским и еще много чего. А генерал-фельдмаршал Григорий Потемкин, должно быть, и на том свете бессильно гневался по поводу «потемкинских деревень» - запущенной Англией пропагандистской фальшивки: якобы все возникшие его стараниями поселения в Новороссии есть декорации, бутафория, коей наивно умилялась Екатерина.
Поселения в тех краях, ставшие процветающими городами, были настоящими, что пугало Турцию и раздражало Европу. К примеру, нынешний Днепропетровск звался Новороссийском. Переименован в Екатеринослав после убийства Павла. То же и Екатеринодар, основанный как крепость в 1793 году, а в 1920-м переименованный большевиками в Краснодар. То же - Одесса, ставшая крепостью на месте турецкого села Хаджибей. То же - Николаев. И еще десятки новороссийских городов, заложенных Потемкиным, а ныне методично и целенаправленно уничтожаемых марионеточной киевской властью.
Правду сказал Пушкин про царя Дадона: «Чтоб концы своих владений охранять от нападений, должен был он содержать многочисленную рать. Воеводы не дремали, но никак не успевали...» И никому сегодня не в изумление, что ради завладения Крымом и Новороссией отечественных самодержцев давили, как коронованных лягушек.
Александру предначертано было почить осенью 1825 года в Крыму, где его уже поджидала «шамаханская царица» баронесса Крюденер, проходившая по агентурным донесениям под псевдонимом «Черный попугай». Там бы Александр и «сораспялся» Христу. Но уже был в Крыму, и опытный контрразведчик полковник Иван Петрович Липранди, тесно друживший с Пушкиным и поведавший ему: общие контуры заговора против Александра, что и легло впоследствии в основу «Сказки о золотом петушке».
«Шамаханская царица» не дождалась Благословенного. Нёжданно-негаданно отдала богу душу в крымском Карасу-Базаре (ныне - город Белогорск).
А Липранди - что Липранди? Выражение искреннего соболезнования по поводу скоропостижной смерти последней фаворитки Благословенного нетрудно подобрать к цвету мундирного сукна.
А лучше бы вспомнить слова графа Воронцова, сказанные им то ли на том, то ли еще на этом свете: «Во всем мире полно дураков, да только у нас они обреченные - даже и среди самодержцев, не имеющих воли исправить собственную судьбу, а только на умных тоску наводящих. В этом абсурдность русских смут. В этом же суть их. Ничего и близко подобного в мировой истории нет, а у нас еще и не то будет. Потому что русские люди вечно внутри себя бездну ищут, и любую правду винят в том, в чем сами же виноваты. Всякое прошлое правление для них тогда плохим было, когда оно было, но всегда лучше настоящего, которое есть. И никому на ум нейдет, что это они сами в прошлом нехороши были, но все же лучше их самих - нынешних. Законы существуют, правильные и справедливые законы, но они двигают
И не надо печалей, что Россия умирает, а похоронить ее уже будет некому - у Христа мертвые хоронят своих мертвецов».
Ну да это он с горя так высказался, расставшись с Крымом, где не осталось матерей не скорбящих. Горе усиливалось страшной обидой на то, что много лет назад вверенный его попечению чиновник 10-го класса Пушкин, разлученный ревнивым сербским мужем с некоей Амалией Ризнич, немедленно по прибытии в Одессу разделил с Александром Раевским новую пылкую страсть к самой графине - Елизавете Ксаверьевне Воронцовой, ни с той, ни с другой стороны не обойденной любовными усладами. Только это уже совсем другая тема, до нас не касаемая.
Не мы от истории - она от нас уходит. Куда? В сказку.
Сегодняшняя судьба Крыма зависит от странных обстоятельств прошлого, имеющих обыкновение повторяться в будущем, последовательно преодолевая все фазы эволюции, ведущие от трагедии к фарсу и обратно. Любящие и правые по-прежнему ненавидят зло. Но нет сегодня любящих на Украине, в одночасье лишившейся Крыма. Ни правых, ни левых. А зло есть.
Завещание императора
Пугливый лучик мартовского солнца, отскочив от застекленного книжного шкафа, улегся живым пятном на свежем письме, но тут же и угас, тиховейный, напомнив Павлу Петровичу известную истину: есть могущество - нет свободы.
«Равенство всех граждан, - перечитал он написанное, -состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам и управлялись ими в строгости и справедливости. Отнюдь же не в том равенство состоит, чтобы всех в один ранжир определить, либо, отринувши общий порядок и дисциплину гражданскую, анархией подвигать недобросовестность и беспутство ко злу еще большему, нежели достигнуто оного, чем лишается отечества прежней славы и уважения. Истинное равенство требует хороших установлений, которые воспрещали бы богатым удручать тех, кто меньшее стяжание имеет...»
Написанное далее выламывалось из строя мыслей: про отмену нынешней барщины, и чтобы целых три дня в неделю крестьяне работали только на себя, а воскресенье посвятить полному отдыху с прекращением всякой работы. Тут он сам себе не угодил. Про барщину надлежит распорядиться отдельным указом, а сейчас другое просилось сказать. И он сказал:
«Намерен привести в исполнение то, чего всем сердцем и всей душою желаю. По истинному достоинству поставить Россию в такое положение, которое упрочило бы благо государства и оградило от переворотов, подобных французской революции, и которое, к несчастью, продолжает угрожать ей в будущности...»
Жить императору Павлу оставалось чуть больше недели.
18-20 июля 2014 года
Глава девяносто пятая
Павел правил Россией четыре года, четыре месяца и четыре дня. Правил так, что у петербургской знати постылый страх сделался привычной нормой самочувствия. Как тошнота у беременной императрицы Марии Федоровны.
Чего стоило перезахоронение останков убитого 35 лет назад в Ропше Петра одновременно с погребением почившей Екатерины. Два гроба стояли на отпевании рядом. Единой процессией их доставили в фамильную усыпальницу Петропавловского собора. Августейшая родительская чета, разделенная при жизни неукротимой ненавистью, насильно соединилась смертью, и добра от этого ждать было нечего.