Сантехник 4
Шрифт:
Бывают тут сильные дожди все же, и кусты, значит, специально посажены, чтобы края кургана не размывало совсем.
И кусты, и высокая трава под ними тут как-то странно растут, вряд ли их кто-то специально поливает, должны были давно засохнуть на краю склона. Однако выглядят вполне живыми, пусть и без ярких красок, не видно зелени в них никакой, такие же серо-желтые, как и все вокруг.
Пытаться убежать в степь с ящиком – безнадежное дело совсем, кило десять в нем точно есть, много всяких ключей и приспособ разных приходится носить хорошему сантехнику с собой постоянно.
Платок носовой еще есть для такого дела, большой самый, чтобы руки протирать после мытья. Ведь свои личные полотенца клиенты выдают моему брату не так, чтобы очень охотно после выполненной работы.
Могу сейчас только спрятать инструменты на всякий случай. Видно уже, что попал я не в развитое общество потребления, а скорее во что-то первобытное, возможно, феодальный строй сейчас на дворе. Или еще даже до него времена.
Какие-то дикие всадники на каких-то страшных животных скачут – вот что по ним можно понять?
Только то, что это точно не родная Земля, теперь оставшаяся неизвестно где, и это знание просто ужасно.
Оно меня вымораживает до корней волос, я это хорошо чувствую именно сейчас.
Однако по этим степным воинам так просто не определишь, какая у них ступень цивилизации на дворе в данный момент. Инструменты спрятал и, может, вернусь за ними когда-то еще.
Если выживу, конечно, сегодня. И завтра тоже и потом дальше продолжу выживать каждый день обязательно.
Все равно пусть здесь полежат, чем их растащат по степи кочевники вида непонятного и облика зверского. У них тут любой кусок металла денег стоит наверняка.
Воду тоже прихватил, она мне самому пригодится, если будет время ее выпить, но смысла оставлять в ящике точно никакого нет.
Опасливо посмотрел на кота, та еще горластая скотина, вдруг заорет не в тему, когда проголодается.
Пока животина разлеглась под одной из каменных стен и сладко спит, пригревшись под лучами светила. Наверно сильно перенервничал бедняжка из-за этой зеленой хрени. Против шерсти его туда водоворот затащил. Естественно, кот оказался очень этим недоволен. Не привык он к таким посягательствам на свою личность, совсем не привык, скотина жирная.
Лучше его не трогать, если только не решиться совсем успокоить вредную животинку на всякий случай, чтобы не подставил меня своим воем внезапно.
Однако я своего брата по несчастью не могу так просто приговорить к выводу в расход.
Единственно родственную душу здесь, последнего знакомого по прошлой жизни, такой теперь прекрасной, только оставшейся непонятно где.
Пока еще не могу даже ради спасения своей жизни, не набрался еще необходимого количества негативных эмоций и болезненных ощущений. Да и сердцем не очерствел окончательно, как личность из гуманного общества.
То есть, может и не такого уж и гуманного, только это смотря с чем сравнивать.
Однако могу быстро до этого состояния психоза дойти, если еще пару дней тут проведу в страхе постоянном и жажде невыносимой.
Мелькнуло даже в мозгу видение, как я, откровенно сходя с ума от жажды, подвешиваю за задние лапы Мурзика на кустах, перерезаю ему горло сапожным ножом и бережно сцеживаю в бутылку его кровь, которую потом жадно пью, размазывая ее по обезумевшему лицу.
– Бррр! Ужас то какой! Чур меня! И придет же такое в голову! – отмахнулся я от такого видения, крестясь.
Снова прильнул к подготовленному месту в кустах и увидел, что колонна местных всадников, однозначно уже опознаваемых, как воины, почти добралась до стоящих колонн. Однако ближе двадцати метров никто к ним не подъехал. Все остановили своих коней в сторонке, если можно этих крокодилов так назвать, и спешились в ожидании чего-то.
Видно, что место серьезное именно для этих существ, никто не шутит и не смеется, хотя может они не умеют это делать в принципе.
Все же не ящеры, просто цветом кожи схожи с рептилиями, сами такие похожие на людей прямоходящие существа, легко одетые и с оружием в руках. Одни мужики, кстати, похоже по внешнему виду, что воинский отряд без баб двигается куда-то по своим явно нехорошим делам. Что-нибудь типа убить и зарезать первого встречного мирного путника.
У всех по две руки и две ноги, голова тоже одна, хвостов еще не разглядеть, так что определенное сходство между нами есть.
У кого короткое копье в руках, у кого что-то на поясе висит, луки почти у всех в седлах на гиенах-лошадях, на теле какие-то штаны непонятного фасона и сплошные безрукавки на теле. Здоровенные руки на виду, вообще фигуры дышат мощью и силой, угрюмые неподвижные широкие рожи предельно сурово, как мне кажется, смотрят на белый свет.
Под густыми гривами длинных черных волос.
Крупные такие нелюди, все весом не меньше меня будут, а то и побольше многие.
Я сейчас даже через свои кусты с выщипанными листьями опасаюсь смотреть пристально на существ, стоящих в добрых ста метрах от меня. Вдруг есть у них свой шаман или кто-то с подобным умением найдется, еще почувствуют меня на вершине кургана.
Чего ждут – непонятно, просто стоят.
Даже сторожевые слезли со своих гиен-переростков и молча вытянулись, тоже повернувшись лицом к колоннам.
Как я вижу, подвинув пару веток с двух сторон.
Я тоже жду, стараясь не дышать. Еще посматриваю на кота, который пока спит в блаженном неведении, что полной миски корма сегодня не будет. Вообще еще сильно повезет, если он сам кому-то на корм не отправится.
И завтра-послезавтра его тоже не будет, да и вообще никогда уже не будет. Придется рыжему вернуться в ипостась природного хищника, здорово исхудать и ловить мышей, если он еще не разучился это делать.
Или просто умереть от голода, тоски по хозяйке, еще такому уютному и привычному лотку с наполнителем.