Сапфир
Шрифт:
А потом стало больно. Сердце замерло на мгновение, когда Гронидел остановился у двери какого-то дома и постучал. Сердце пропустило удар, когда принцу открыла молодая зальтийка в платье деры и, широко улыбнувшись, жестом пригласила его пройти. Сердце окаменело, когда Гронидел протянул деве цветы, и та крепко обняла принца, будто долго ждала его возвращения. А потом камень в груди Сапфир пошел трещинами и осыпался. Навстречу Грониделу выбежал мальчишка лет семи. Его витые волосы торчали в разные стороны, а глаза напоминали
– Его зовут Джиамо, – услышала Сапфир голос Женевьевы и обернулась.
Служанка стояла в дверях и со слезами на глазах смотрела на золотое облачко маны, в котором Гронидел о чем-то расспрашивал мальчишку, продолжая сидеть перед ребенком на корточках.
Сапфир хотела свернуть изображение, но служанка бросилась вперед и упала перед ней на колени.
– Пожалуйста, – взмолилась она, протягивая к принцессе руки. – Позвольте мне еще немного на него посмотреть. Пожалуйста, ваше высочество! Я сделаю все, что прикажете, только прошу вас: позвольте мне взглянуть на сына еще раз…
– Тот мальчик – ваш сын? – осторожно спросила принцесса.
– Да, ваше высочество. – Женевьева прижала ладони к лицу и горько зарыдала.
Мрак, наполнивший мысли Сапфир, сгустился, а в груди разразилась буря, разнося осколки и пыль ее разбитого окаменевшего сердца.
Глава 18
– Вам не позволяют видеться? – предположила принцесса, внезапно за столь короткий срок узнав слишком много.
– Нет, ваше высочество, – замотала головой Женевьева. – Джиамо растит моя младшая сестра. До обрушения на нас кары богов я виделась с сыном каждую неделю. Но после того как король Марк взошел на престол, встречи стали крайне редкими. В последний год я ни разу не видела своего мальчика. Пожалуйста, ваше высочество. – Женевьева вцепилась в подол платья Сапфир. – Позвольте мне хотя бы здесь увидеть сына…
Слезы служанки, когда накануне она просила не выгонять ее, показались Сапфир искренними. Как и животный страх, что принцесса ненароком учуяла. Вот почему Женевьева так подробно делилась с ней историями из жизни Солнечного замка. Марк хотел, чтобы Сапфир эти истории узнала.
Принцесса начертила пальцем рисунок в воздухе, и образы из маны вернулись. Гронидел сидел на ковре на полу, а ребенок бегал по комнате и доставал из сундука игрушки. Казалось, он хотел предъявить принцу их все, чтобы тот оценил богатый скарб.
– Сколько Джиамо лет? – тихо уточнила принцесса.
Женевьева словно завороженная наблюдала за своим ребенком и пробормотала:
–
– И его отец… – с удивительным спокойствием прошептала Сапфир.
– Ваш супруг, – ответила Женевьева.
– Значит, ты и есть та самая возлюбленная, с которой у принца был громкий роман.
Служанка поджала губы и нервно кивнула.
– Почему тебе запрещают видеться с сыном?
Женевьева не ответила, продолжая неотрывно следить за мальчишкой в золотом облаке маны.
– Тебя держат взаперти в Мераге, – сделала вывод Сапфир. – Запрещают видеться с сыном. Приказали прислуживать мне – законной супруге Гронидела. Его высочество вообще знает, что происходит? Ты говорила об этом с ним?
– Он даже слышать обо мне желает, – обронила Женевьева. – Я для него – давно забытое прошлое. Старый король втайне позволил мне выносить ребенка и родить. Благодаря его помощи мои сестры и сын находились под защитой короны. После его смерти заботы о Джиамо взял на себя король Марк. Однако он поставил условие, которое мне нельзя нарушать.
– Запер в Мераге и приказал служить ему? – предположила Сапфир.
Женевьева кивнула.
– Он… – она осеклась. – Ты его наложница? – перефразировала вопрос принцесса.
– Что-то вроде… – сдавленно ответила служанка.
В золотом облаке Гронидел встал, взъерошил курчавые волосы сына и обернулся к девушке, что растила ребенка. Он что-то сказал, достал из кармана два мешочка с монетами и оставил их на столе. Сестра Женевьевы закрутила головой, будто отказывалась принимать монеты.
Гронидел подошел к ней и опустил руки на плечи. Сжал пальцы и тряхнул девушку. Та уставилась на него глазами, полными слез. Внимательно слушала, что он ей говорил, и снова покачала головой.
Принц отпустил ее и отошел на несколько шагов. Судя по лицу, разговор для него был трудным. Как и для сестры Женевьевы, что расплакалась и опустилась на пуфик, стоящий невдалеке.
– Что происходит? – забеспокоилась зальтийка и впервые оторвала взгляд от золотого облака, переводя его на Сапфир. – Вы знаете, о чем они говорят?
– Нет, – с сожалением признала Сапфир.
– Зачем вы приехали в замок? – неожиданно спросила служанка.
Принцесса нахмурилась, не спеша отвечать.
– Король Марк не из тех, кто сменяет гнев на милость, – прошептала Женевьева. – И вы в немилости, ваше высочество.
– Судя по тому, что он приказал тебе прислуживать мне и рассказать все сплетни о жизни моего супруга, включая подробности его любовных похождений, королю Марку я действительно поперек горла. Но не на меня на самом деле направлен его гнев, а на Гронидела. Я права?
Женевьева молчала, не сводя с принцессы молящего взгляда.
– И корень этой ненависти тянется из далеких времен. Предположу, что со дня смерти матери Марка.