Сапиенс , как вирус
Шрифт:
"Впрочем, они-то, зачем тебе будут звонить? — вползла в голову ленивая мысль. — Нужен ты им?"
Мысль исчезла. Почему-то совсем никого не хотелось видеть.
Словно подслушав неприятные мысли, робко тренькнул телефон.
"Не бери! — мелькнуло в голове. — Нужен он тебе?"
Телефон замолк, но тут же заверещал звонок над входной дверью.
Анатолий вздохнул, нехотя встал с кровати и молча побрёл в прихожую. Делать ничего не хотелось.
"Чертов звонок, как противно трещит! — подумал
На пороге пёс. Лохматая гора… сидит, в глаза смотрит.
"А кто звонил? Непонятно!"
— Ну, заходи брат! — пробормотал Анатолий, вспоминая имя собаки. — Цербер? Так, кажется, тебя зовут.
Громадный сенбернар умно посмотрел в глаза, жалко пискнул, но остался сидеть на пороге, только иногда оглядываясь на лестничную клетку.
— Не хочешь — тогда прости, — Анатолий смущенно прикрыл дверь. Но в тот же момент, что-то шумно опустилось на нее с обратной стороны, и она медленно отворилась.
Анатолий выглянул на площадку и увидел собаку. Та сидела на месте и внимательно следила за действиями человека. В глубине громадных глаз вдруг зажглись зеленоватые, притягивающие взгляд, огоньки. Цербер едва слышно заскулил.
— Либо заходи, либо…
Пёс заскулил громче. Нетерпеливо колотя хвостом, он двинулся к лестничному проёму, посмотрел на ступени, затем вернулся к человеку. Долго смотрел в глаза Анатолия, и, не отрывая взгляда, снова двинулся к лестнице.
— Нет! Нет! Нет! — Молодой человек возмущенно замотал головой. — Не пойду, и не уговаривай!
В комнате, в который раз, зазвонил телефон. Только на этот раз трещал он решительно, не оставляя возможности себя игнорировать. Понятно было, что так просто он не замолчит и не отстанет.
— Зайди-ка дружище! — кивнул телохранитель псу и быстро исчез в комнате.
— Алло!
Лохматое чудовище громко вздохнуло и нехотя протиснулось в квартиру.
Пихнув дверь боком, пес перегородил телом дверной проем, и, устроившись прямо на пороге, яростно заскреб лохматый живот лапой.
"Чертовы блохи! Совсем распоясались!" — говорили его глаза, а зубы, вгрызаясь в длинную шерсть, громко клацали друг о друга.
К тому времени, когда экипированный по-зимнему Анатолий появился в прихожей, друг человека закончил экзекуцию невидимых прыгунов и кусак. Прикрыв глаза, он сидел на потертом коврике и терпеливо ждал.
Как только Анатолий закрыл дверь, четвероногий друг человека метнулся вниз по лестнице и громко, но беззлобно позвал:
— Гав!
— Гав, так гав, — выдохнул Анатолий, пускаясь вдогонку.
Странная парочка бодрой рысцой выскочила из подъезда, напугав поднимающуюся по лестнице старушку-соседку.
— Нуу? — вопросил Анатолий, смотря в добрые глаза здоровенного пса.
— Гав! — произнес тот громко, задирая голову и
Анатолий поплотнее запахнулся, ощущая протискивающийся за пазуху колючий снег и недовольно произнес:
— Не май месяц. Пешком не пойду.
— Гав! — продолжил пес, и телохранитель вдруг понял, что сенбернар и сам не желает трусить по грязному городскому снегу.
Анатолий глядя в глаза собаки, затряс головой, стараясь избавиться от наваждения. Сверкающий на солнце снег, покрывающий гигантский альпийский склон, заросший высокими елями, мелькнул в голове и тоскливо растаял.
Анатолий облегчено вздохнул, но тут перед его глазами появился дом, в котором жил Потёмкин. Казалось, старая пятиэтажка прыгнула прямо из глаз Цербера и, приблизившись, осталась в голове телохранителя. Перед носом замелькали старые щербатые ступени, словно Анатолий пробирался по ним на четвереньках; показалась хлипкая, обитая фанерой, дверь.
— Гав! — Пес двинулся к служебному автомобилю водителя и телохранителя. Не дойдя до него, обернулся и посмотрел на опешившего человека, словно желая убедиться, в его сообразительности.
"Чего стал? — кричали его глаза, подмигивая зелеными искорками, прятавшимися в гигантских зрачках. — Поехали!"
— Ну, ничего себе! — воскликнул Анатолий, не двигаясь с места.
— Гав! — Нетерпеливо колотя хвостом по заледенелой земле, Цербер поглядел на человека.
— Ладно — гав! — придя в себя, крикнул тот, догоняя чудо-собаку. — Поехали к Потёмкину!
Не дорога — дурной сон: руки не свои, мысли путаются. Пес не отрывает глаз, словно сидит в голове и спокойно копается в мыслях.
Наконец-то знакомый подъезд, старые ступени, незапертая дверь… тишина в квартире!
Анатолий остановился. Выглянув из прихожей в более чем скромный зал, опешил. Он не мог поверить своим глазам. Нечто невероятное, пугающее своей неестественностью, выворачивающее внутренности, находилось на диване и возле него. Копошащаяся масса, перетекающая в жуткое, фантастическое существо. Странная спайка множества рук и ног, не могла существовать, но все же присутствовала, пусть и наполовину, в привычном для Анатолия мире.
Вторая половина — нереальная рожденная бредящим мозгом, — проникая сама в себя, растворялась на границах нечетким силуэтом, протянувшихся в разные стороны темных щупалец. Отвратительные рыхлые спруты временами исчезали, проникая внутрь сопротивляющегося человеческого организма. И тогда живое тело начинало темнеть, разлагаясь в местах проникновения разрастающихся метастазов.
Казалось бесконечное противоборство сил, застряло в верхней точке гигантских горок, давая незначительный перевес каждой из сторон лишь на мгновенье. Еще мгновение и…