Сапиенс , как вирус
Шрифт:
— И оно почувствовало мой страх! — воскликнул возмущенный хакер. — Я уверен, что оно расхохоталось бы, будь более человечным.
— Может быть, тебе показалось? — смущенно спросил Дмитрий.
— Думаешь, у меня от нахлынувших к родной мамочке чувств мозги закипели? — раздраженно зашипел Бейрут. — Да я через два дня понял, что ей здесь делать нечего! Её словно мучило что-то. Что-то, что вынудило ее приехать ко мне.
Бейрут остановился посреди комнаты и надолго задумался.
— Подобные ощущения испытываешь, когда долго смотришь на чистое звездное небо, — как всегда перепрыгивая
Дмитрий слушал и кивал головой, вспоминая, что и сам не раз испытывал похожие ощущения.
— Это впоследствии я понял, что мироздание не должно быть добрым. Вселенная не обязана подстраиваться под человека. Она может быть безразличной к нему. И это в лучшем случае. А в худшем…
Бейрут на секунду замолчал.
— Может быть злой и агрессивной… Брр! — хакер втянул голову, задрожал плечами. — Гвоздем по стеклу!
— Как твои программаторы? — поспешил спросить Потёмкин, заранее напрягаясь. Он был уверен, что время, при малейшем упоминании событий недавнего прошлого, в очередной раз взбрыкнёт и помчится вспять.
— Как ты сказал? Программаторы? — заинтересовался хакер, мгновенно забывая о своих страхах.
Дмитрий понял, что он один, хоть что-то воссоздал в своей памяти.
"Остальные вообще ничего не помнят!" — подумал он и тут же решил поделиться своими воспоминаниями с друзьями.
Коротко, однако, не пропуская важных деталей, Потёмкин поведал Бейруту о лаборатории, спрятанной им в расширенном измерении. Рассказал о взрывах миниатюрных галактик-программаторов, о борьбе гуорков с непонятным существом, о вынужденном перемещении во времени.
— Всякий раз, когда мы оказывались в этой комнате, и сталкивались с твоими программаторами, что-то происходило со временем, и нас выбрасывало в прошлое, — продолжал он.
— Последнее перемещение было наиболее глубоким. Если так пойдет и дальше, то скоро нам придется снова учиться шнурки завязывать, — пошутил Дмитрий.
— Чёрт, а я-то думал, что только у меня глюки? — облегченно произнес Бейрут. — Я ведь, тоже, поначалу кое-что помнил, но, решив, что это бред, постарался выбросить лишние воспоминания из головы. Теперь понимаю, что был не прав.
— Друзья мои! — воскликнул Анатолий, не желая оставаться в стороне. — А я ведь тоже кое-что помню!
— И я! — поддакнул Илья.
— Помню взрывающуюся пакость, помню… — Ванькин сморщился. — Инверсию координатной оси! — выдохнул он радостно, удивляясь выскользнувшей, из непослушных уст, фразе.
Возмущенно заверещал телефон, задергался в кармане, пытаясь выбраться из вынужденного плена.
— Это у меня, — шепнул Потемкин, замечая, что Бейрут полез во внутренний карман куртки, но хакер не слушал его и через секунду извлек на свет бунтующую, вопящую трубку.
Одновременно с этим Жора и Анатолий также достали свои требующие внимания аппараты.
— Что-то жуткое было в этой электронной
Телефоны заливались, исполняя персональные песни, вибрируя каждый на свой лад.
— Да! — голос Ильи, сыграл роль стартового пистолета. Тут же умолкли все звуки: мелодии, шумные вибрации.
— Здравствуйте! — одновременно произнесли все телефонные трубки.
— Я не знал до кого из вас смогу добраться, поэтому позвонил сразу всем, — произнёс Тромб, показавшись на всех экранах.
— Они, что, уже и в сотовую сеть залезли? — прошипел Илья.
— А почему бы и нет? Телефонная, компьютерная — все одно — сеть. Какая разница? — произнес Бейрут.
Он лишь наполовину присутствовал в комнате, нехотя поддерживая разговор. Вторая половина его, все больше погружалась в мир размышлений. Руки привычно заелозили по воображаемой клавиатуре, взгляд, устремленный вдаль, медленно, но верно, исчезал в бесконечности. Напоследок хакер поднял глаза и Потёмкин вздрогнул. Он уже не раз видел этот отсутствующий, нечеловеческий взгляд. Все повторялось.
Светящиеся глаза-экраны, демонстрирующие сложный узор цифр, знаков, образов.
За первым слоем, математического буйства, второй — из тех же цифр и непонятных схем; за ними еще один. Слои перемешиваются, меняют яркость. Невероятный калейдоскоп символов и знаков, мелькает с фантастической скоростью, превращаясь в переливающийся всеми цветами радуги узор.
— Как же их связать? — зашептали губы Бейрута. — Как отобразить большое в малом? Как вложить вечное в краткий миг?
Хакер что-то перетаскивал с места на место. Невидимое «нечто» находилось совсем рядом и оно упорно не хотело становиться на свое место, но труженик клавиатуры не сдавался — устанавливал, примерял, закреплял и снова тащил.
— Во очкарик дает, — шепнул Ванькин, покручивая пальцем у виска.
Закончив сборку невидимой конструкции, Бейрут ткнул пальцем перед собой. Покачиваясь словно сомнамбула, он подошел к окну. Вытянув руки, совершил несколько осмысленных, но непонятных для окружающих, движений; вдруг, стал полупрозрачным; человеческий силуэт заколыхался, словно хозяин тела сдвинулся в пространстве и времени, на один миг в сторону.
Бейрут, сквозь которого, теперь, можно было видеть падающий за окном снег, снова пощелкал невидимыми клавишами; сделал шаг в воздух, поднимаясь, неспешно взошел на подоконник и, не открывая окна, исчез в подрагивающем стекле.
Илья так и замер с приставленным к голове указательным пальцем и широко открытым ртом.
"Как он это делает?" — вопил его восхищенный взгляд.
— Меня кто-нибудь будет слушать? — напомнил о своём присутствии Тромб.
— Говори! — бросил Дмитрий, тревожно вглядываясь в лицо виртуального товарища.
— Не знаю, чем вы там озадаченны, но у нас проблема, — произнес боец.
Он вдруг исчез с миниатюрных экранов, чтобы через секунду вновь появиться, но уже не таким, как раньше: из его изображения словно вынули несколько десятков пикселей. Исчезнувшая часть была столь незначительна, что никому и в голову не пришло, выискивать причину дефекта картинки.