Саппалит
Шрифт:
Не сговариваясь, мы кинулись к башне, огибая торчащие из земли плиты, которые я пообещал себе рассмотреть завтра. Башня была невысокой, метров пять-шесть в высоту, выложенная из разного по цвету кирпича – даже в темноте заметно. Сколько она здесь простояла и кем была построена нас мало волновало. Ответ «люди» вполне сгодится. Да и вопрос сам по себе не требовался. Слишком много пришлось повстречать нам построек, деревень и городков. Все они были созданы еще до атаки джаната.
Когда я добрался до башни, отец уже ломился в деревянную иссохшуюся
– Заперто? – выкрикнул я, хотя сам прекрасно все видел.
– Помоги!
Вдвоем мы налегли на дверь. Чувствовалось: она хотела поддаться, но что-то не пускало.
Я отошел назад, осмотрел башню. Виднелось одно окно на самом верху. Возможно, если я встану отцу на плечи, смогу немного подпрыгнуть, зацеплюсь за выступ. Но все это только «возможно».
– Да помоги же ты! – взревел отец.
Его крик подействовал магическим образом. В одну секунду я разозлился и наполнился силами. Сбросил рюкзак, разбежался и влетел в отца. Вместе мы пробили дверь. Оказалось, внутри ее сдерживала дощечка, щеколда. Ветер завывал со свистом. Отец оклемался первым, захлопнул дверь.
– Крюк! – закричал он, и голос его эхом разнесся по стенам башни.
Я забыл рюкзак снаружи!
Отец чуть ли не вытолкнул меня из башни. Пока я бежал за рюкзаком, резкий поток ветра ударил в бок, опрокинул меня. Когда я вернулся, отец тут же закрыл дверь и заложил вместо дощечки свой крюк. Уверен, он с удовольствием выплеснул бы накипевшие эмоции, но предпочел проглотить их.
Времени и сил на вопросы не осталось. Темнота сыграла свою роль. Благодаря тусклому свету из оконец, нам удалось заметить обломки лестницы. Верхний этаж.
Уже лежа в спальном мешке, когда ноги мои окончательно согрелись, ветер из оконец облизывал лицо, а сон опутал своей тенью, я подумал: кому понадобилось закрывать башню изнутри?
Для чего выстроили башню изначально мы так и не выяснили. Вероятно, для наблюдения. С верхнего этажа открывался отличный обзор, где мы смогли отследить часть пройденного пути – я удивился, как в действительности петляла дорога. Там же, наверху, нашлись свежие пепел (от самокрутки, уточнил отец) и кости. Не человеческие. Пол был истоптан следами разных подошв.
– Здесь часто кто-то бывает, – озвучил я очевидную истину.
Отец посмотрел в окно, перешел к противоположному.
– Сюда.
Я оторвался от изучения кирпичной кладки, в которой ничего не понимал, подошел к окну.
Совсем рядом, ниже, где горы резко обрывались, расстилался океан. До безобразия спокойный, безмятежный. Рядом с берегом тянулись ветхние постройки, странные закрученные трубы, пирс. Значит, и здесь океан преграждает нам путь. Не позволит уйти. Оставляет единственный выход – пересечь его.
Скорее всего мое лицо приняло мученический вид. Отец понял настроение и сказал:
– Это озеро.
– Озеро? – я почесал затылок.
– Да. Присмотрись.
Он указал рукой вдаль, протянул
– Возможно, оно пресное. И земля здесь иная. Осмотрим постройки.
Отец отошел от окна. Я встал на его место и увидел с десяток зданий и сооружений, тонувших в деревьях, кустарниках. Были там здания и высотные. Возможно, здесь жили чужие. И башня, где мы находились, была их башней. В любом случае, мы должны быть осторожными.
Плиты перед башней оказались надгробными камнями. Различных размеров и цветов, на каждом из них проступали черты людских лиц.
– Древние.
– Очень древние, – вставил отец.
Камней оказалось с полтора десятка.
– Семья или племя, – вновь сказал он.
Наше племя насчитывало приблизительно такое же число человек. И мы всегда обходились неглубокой могилой без опознавательных знаков. Думаю, это правильно. Больше некому чтить память. Люди кочуют по всему свету, спасаясь от джаната. А кто остается на месте – погибает. В данном случае фраза «движение – это жизнь» актумальна как никогда.
Спуск занял больше часа. Дорожка хоть и была протоптана, но мы старались не выдать себя, перебегали от кочки до кочки. Отец не отлипал от бинокля, всматривался при первой удобной возможности.
– Там целый комплекс, – наконец сказал он.
– Комплекс – это…?
– Много зданий. Какая-то база. Асфальт сохранился. Дорожки, аллеи. Здания старые, потертые, похоже, пустынные. Ни намека на жизнь.
Я попросил бинокль. Возможностей обзавестись этим прибором было хоть отбавляй, но я не любитель таскать на себе лишнего. Отец всегда был рядом, и его навыкам я доверял больше.
У крупного голубого здания я насчитал три этажа и два нижних, вероятно, скрывались за елями. Рядом виднелось здание поменьше, вернее, всего один этаж. Несколько двухэтажных зданий были разбросаны по всей территории. Ближе к нам располагались спортивные поля. Отец давно научил распознавать их: сетка у земли поперек – теннис, сетка над землей поперек – волейбол, ворота по краям – футбол. Еще бывают столбы с кольцами – баскетбол, но здесь таких не было. И во все это играли с помощью мяча разных размеров. Парни с нашего племени тоже любили перекидываться небольшим мячом, точно по размеру ладони.
Перед озером раскинулся пляж. Был здесь небольшой пирс с беседками, убогие домики, где, судя по выцветшим вывескам, раньше продавали еду, которую я никогда не попробую. А вот на горках, несущих тебя прямо к воде, катался и не раз. Сейчас, конечно, удовольствие поутихло. Удовольствие в целом.
Я все верну, когда найду Саппалит.
Отец осматривался.
– Тебя же могут заметить! – зашипел я.
– Здесь никого нет. А если есть, нас уже обнаружили. Мы как на ладони. Лучше показать, что не затеваем ничего дурного.