Сарацины: от древнейших времен до падения Багдада
Шрифт:
Армии стояли друг напротив друга в месте, носившем название Кариба, недалеко от Басры, и ни одна не рвалась в бой. Али в принципе не допускал пролития мусульманской крови, а сепаратисты — хотя их силы были более многочисленны, чем войско халифа, — не ощущали в себе того же горячего энтузиазма, не обладали необходимым воинским искусством, да к тому же у них был раскол среди руководителей.
Когда наутро встало зимнее солнце (дело было в ноябре или декабре 656 г.), началась битва, хотя никто не помнит, как это случилось. На поле видели Айшу, которая ездила на своем верблюде то туда, то сюда, защищенная прутьями железной клетки, тогда как поединок разгорелся яростнее всего вокруг нее. Тальха вскоре был смертельно ранен и умер, напрасно порываясь исправить роковую ошибку и вновь перейти на сторону Али. Позже Зубейр был обезглавлен: его заставили молиться и убили во время молитвы. Стрелы и копья, вонзившиеся в паланкин Айши, торчали, как иголки ежа. Израненный верблюд больше не мог нести ее. Битва получила
Победа полностью досталась халифу, вследствие чего его престиж и авторитет неимоверно выросли. Он обошелся с Айшой благородно, отправил ее в сопровождении свиты из женщин в Медину, где ей запретили выходить из дома и вмешиваться в дела страны. Оставив наместника в Басре, Али устроил столицу в Куфе и стал править Персией, Месопотамией, Египтом, Аравией и Хорасаном — всем, что по праву стало его владениями, за исключением Сирии, по поводу которой он почти не испытывал беспокойств, охватывая мысленным взором достигнутое.
Поступая столь благодушно, Али совершал роковую ошибку, так как Сирией правил человек в полном расцвете сил, сочетавший в своем характере, как говорили, недюжинную храбрость, красноречие и обаяние Юлия Цезаря, честолюбие, изворотливость и снисходительность Августа, а также хитрость, лицемерие и жестокость Тиберия. Потомок Омейи, сын заклятого врага Мухаммеда — Абу Суфьяна, родившийся в тот самый год, когда пророк искал убежища в Пещере, Муавия давно принял ислам и теперь беспрестанно воевал. В 651 году он был наместником на Кипре, который он потерял, но впоследствии отвоевал. В том же году он взял Родос, разрушив, как утверждает сомнительная молва, знаменитую статую Колосса и перепродав ее бронзу какому-то иудею. Он обшарил все восточное Средиземноморье, раскидал флот византийцев и заставил весь мир трепетать при звуке арабского имени. Назначенный Омаром на должность наместника в Сирии и продолжая служить при Усмане, он заложил основы своей непомерной личной власти в регионе. Дабы усилить ее, он возбудил чудовищную ненависть, когда после убийства Усмана выставил в Дамаске, как знамя, окровавленную одежду Повелителя Правоверных и призвал подданных искоренить всех тех, кто был причастен к этому гнусному преступлению. Историки пишут, что пятьдесят тысяч человек, [70] на щеках и бородах которых не просыхали слезы, чьи глаза были красны от рыданий, обнажили мечи и торжественно поклялись, что не успокоятся и завещают свою жажду мести детям детей своих, пока кровь халифа не будет отмщена.
70
Табари указывает число 30 тысяч. — «Хроники», ч. 4.
Таков был человек, и таковы были его воины, противостоять которым в беспощадных войнах предстояло Али. Правда, обладая многочисленными преимуществами, Муавия не спешил ими воспользоваться и не хотел вступать в открытую войну, не заручившись поддержкой Амра, на которого он хотел бы рассчитывать, того самого Амра, который столь доблестно сражался в Египте. Случилось так, что этот прославленный герой, отправленный Усманом на покой, мирно жил в Палестине. И вот теперь он с готовностью признал Муавию истинным халифом и пошел с ним на соглашение, рассчитывая, что и сам он, быть может, в случае успеха, мог стать правителем Египта. Ради таких целей была собрана почти восьмидесятитысячная армия, которая стала угрозой для Али. Тот в свою очередь вывел против нее из Куфы девяностотысячное войско, и, когда оно достигло пределов Сирии, противники остановились в виду друг друга возле места, именуемом Сиффин, на Евфрате, севернее Пальмиры, недалеко от северной окраины Месопотамии.
Войска вышли навстречу друг другу летом 657 года. Месяц ушел на последовательные попытки примирения, затем три месяца или больше происходили нерешительные вылазки с той и другой стороны. Противники проявляли явное нежелание проливать мусульманскую кровь. Тем не менее смертельная схватка была неминуема. Когда храбрейшие воины обеих армии лежали в пыли, а отрубленные головы катились, как мячи, по земле, залитой потоками крови, сирийцы стали уступать противнику. Амр в страшной спешке обратился к Муавии и приказал ему послать своих воинов с листами Корана на кончиках копий, с криками: «Это священная книга Аллаха! Вот что должно решить, в чем разница между мусульманами! Если жители Сирии и Ирака будут истреблены, кто же тогда будет проповедовать ислам?» Уловка возымела желаемый эффект: сторонники Али отвечали, что они с готовностью принимают Коран. И, несмотря на все попытки халифа возобновить сражение, которое, он видел, должно было окончиться в его пользу, славная победа не далась ему в руки. Решено было предоставить требования противной стороны на суд двух выбранных человек. Муавия отступил в Дамаск, а халиф — в Куфу.
Так получилось, что от Али представителем был благонадежный, но простодушный и недалекий человек, тогда как Муавию представлял не кто иной, как сильный и ловкий Амр, повсеместно признанный самым находчивым человеком своего времени. Эти двое встретились в Куфе через восемь месяцев после битвы и Амр, при помощи еще одной, достаточно прозрачной
71
Хариджит в переводе означает «вышедший», т. е. радикальный реформист или «возмутившийся», если воспользоваться более выразительным определением Теодора Паркера. Хариджиты добивались теократии; они утверждали, что благочестивый и праведный человек, независимо от племени и национальности, может быть подданным халифата, полагая при этом, что халиф государству не особенно нужен. В то время их насчитывалось 12 тысяч человек.
Бунтовщики собрались у Нахравана, близ того места, где в будущем будет построен Багдад, на восточном берегу Тигра. Там Али обнаружил и разбил их силами армии, которую он подготовил для похода на Сирию против Муавии (658 г.). Одержав победу, Али обратился к армии с призывом идти с ним на Сирию, но воины отказались, и ему пришлось отпустить их обратно в Куфу. Оставшиеся хариджиты разбрелись по всему мусульманскому миру. Их называли еще мутазилитами, [72] причем данное направление существует до сих пор как радикальная ветвь шиитизма. Признаки существования этой секты прослеживаются со времен Мухаммеда, однако подлинным ее основателем был Басил ибн Ата, который со времен Хашима высказывался против учения о свободе воли и предопределении. Он горячо и успешно отстаивал свои взгляды среди искушенных мыслителей Басры, откуда со временем они разошлись по всем уголкам мусульманского мира.
72
См. «Частное право магометан» Сайда Амира Али (также мутазилита). Введение, с. 6, 9, 10,11 и т. д.
Сирия оставалась единственной страной в регионе, не подвластной Али, но беда началась в Египте, ибо Муавия сумел скомпрометировать наместника Али, который был отозван, а на его место был поставлен Мухаммед, сын Абу- Бекра. Муавия продолжал сеять раздоры, широко пользуясь самым распространенным в тогдашней Европе оружием — ядом. Он совершенно расстроил планы Али и расчистил дорогу для Амра, который захватил власть, к чему изо всех сил стремился. Схватив Мухаммеда, сына Абу-Бекра, он сжег его живьем в ослиной шкуре. Поступок этот вызвал гнев сестры погибшего, Айши, которая бессильно призывала гнев Аллаха на головы Амра и Муавии. Тем временем Муавия не прекращал набегов на владения халифа, несмотря на возмущения растущей как в Дамаске, так и Куфе оппозиции. В 659 г. Муавия захватил Басру, которая ненадолго осталась без прикрытия сильного гарнизона, но Али двинул на город войска и силой вернул его в свое подчинение.
Невзгоды, обрушившиеся на Али, возрастали поминутно. Следующий после взятия Басры год оказался для него роковым. Видя, насколько расстроены дела в его владениях, он впал в мрачное состояние, которое усилилось еще больше, когда в 660 году Муавия, состоявший в тайной переписке со своими сторонниками в Мекке и Медине, послал свои войска на эти города. После пролития мусульманской крови он вынудил их сдаться и принести ему клятвы верности.
Али в Куфе и Муавия в Дамаске теперь соперничали за власть над Йеменом. Удача благоволила Муавии, и на головы нескольких тысяч «счастливых» жителей этого уголка пал его меч. В отчаянии Али решился на еще одну попытку взять верх над своим извечным врагом, противником истинной веры, как он считал. Все это время халиф в Куфе творил ежедневные молитвы за Муавию, а Муавия в Дамаске никогда не забывал упомянуть в молитвах имена Али и его сыновей, Хасана и Хусейна, отдавая должное правоверным в мечети далекого Дамаска.
В 660 году, через сорок лет после бегства пророка из Мекки, трое фанатиков, ярых сторонников хариджитов, встретились, чтобы обсудить расстроенные дела ислама. Они взглянули на Египет, где правил непреклонный в своем тщеславии Амр. Обратили свой взор к Дамаску и узрели там сына Абу-Суфьяна, пылавшего тщеславием и жаждой мести халифу, которого и они сами, испытывая жгучую ненависть после поражения у Нахравана, считали тщеславным и опасным. То были три узколобых, ни на что не годных фанатика. Им не дано было созидать, а только разрушать. И хотя они не знали сами, чего хотят от будущего, да и вряд ли строили какие-либо планы, то были убеждены, что в тот момент три этих лица должны были убраны с дороги. Их единственным инструментом было убийство, они не знали никаких законных методов поиска решения (да и были ли они?). Вот на убийстве они радостно согласились. Один был готов избавить страну от Али. Другой услужливо предложил устроить кончину Муавии. А третий предложил путешествие в Египет, чтобы порешить Амра. Для выполнения «работы» было назначено семнадцатое число месяца Рамадан, и день этот совпал с пятницей — днем священных встреч в мечетях.