Саракш: Тень Странников
Шрифт:
На открытой террасе дома за невысоким столиком на причудливо изогнутых ножках сидели двое мужчин, одетых в лёгкие одежды, представлявшие собой нечто вроде хитонов с короткими рукавами, свободных и не стеснявших движений. Перед ними стоял прозрачный сосуд с золотистым напитком и два бокала, которые они то и дело подносили к губам. Один из них, постарше, с чёрными с проседью волосами, выглядел спокойным, другой, помоложе и светловолосый, заметно нервничал: движения его были чуть более порывистыми, чем это принято среди Утончённых.
– Как вы оцениваете ситуацию, мэтр? – спросил он, продолжая начатый разговор. – Мне всё это очень не нравится.
– Мне тоже, мой дорогой Аилло. Флот готов начать
– А если этот приказ последует, что тогда? Император – он ведь тоже из древнего рода воинов, а эти полоумные головорезы помешаны на идее мести континенталам за все их былые прегрешения.
– Если приказ будет отдан, это станет началом конца, конца всему: с атомным огнём не шутят. На материке однажды уже дошутились, зачем повторять чужие ошибки?
– Военные надеются победить, уничтожив врага одним ударом…
– В новой ядерной войне победителей не будет. Судьба дала нам только один шанс, и на второй её щедрости уже не хватит. Бомбы сегодняшнего дня куда мощнее тех бомб, что во время прошлой войны опустошили всю центральную часть материка.
– Но в Адмиралтействе считают, что континенталы бессильны: им нечем парировать наш удар, и нечем ответить.
– Мыслительные способности воителей несколько ограничены. Они видят только то, что хотят видеть, и принимают желаемое за действительное. Да, флота у староимперцев – хотя называть их так неправильно, Старой Империи давно уже нет, как нет и Страны Отцов, – нет, и построить его в считанные месяцы они не смогут. Адмиралтейство не ошиблось в оценке эффективности береговой обороны континенталов, зато оно ошиблась в другом. Не будет никакого противодействия ракетному удару «пятнистых кракенов» – будет ответный удар, ошеломляющий и уничтожающий, после которого всё это, – мэтр сделал плавный жест рукой, – сгорит, и превратится в пепел.
– Но как? Ракеты континенталов не долетят до Благословенных Островов – слишком далеко, – а боевого флота у них…
– Да что вы все зациклились на этом флоте! – поморщился хозяин дома. – У них есть авиация: тяжёлые дальние бомбардировщики типа «ангел смерти», и в достаточном числе, о чём разведка флота не осведомлена. Эти машины способны достичь наших островов, неся на борту по четыре водородные бомбы, каждая из которых – каждая! – сотрёт в пыль любой наш город, включая столицу и Белый Город. «Ангелы смерти» постоянно дежурят в воздухе – одна эскадрилья сменят другую, – и в случае ядерного удара по материку, на Архипелаг обрушится по меньшей мере сотня таких бомб. Континенталам нечем остановить «морских богинь», а мы беззащитны перед их «ангелами» – нет у нас ни высотных зенитных ракет, ни соответствующих истребителей-перехватчиков.
– Откуда вам всё это известно? И про них, и про нас…
– Странный вопрос, – мэтр улыбнулся. – Разве ты не знаешь, что у нас, Утончённых, есть свои службы разведки – и внешней, и внутренней, – и что работают они гораздо эффективнее разведки Великого Кракена? О воинственных планах айкров континенталам стало известно от пленных островитян – их десятки тысяч, среди которых немало офицеров, – и староимперцы нашли ассиметричный ответ. И точные координаты всех наших городов им тоже известны – от тех же самых пленных.
– Но ведь мы можем, – пробормотал юноша, – создать противовоздушную оборону, и тогда…
– Я не понимаю тебя. Ты собрался надеть красивый мундир с эполетами и служить верой и правдой Великому Кракену, потомку Владыки Глубин? Ты Утончённый, и не ты должен служить императору, а он тебе, неужели это неясно?
– Я вам не помешаю? – раздался мелодичный женский голос.
На террасу из глубины дома вышла молодая (точно определить возраст Утончённых – и женщин, и мужчин, – трудно, почти невозможно) девушка совершенной красоты, одетая в длинное белое платье, скрывавшее и в то же время подчёркивавшее гармоничные формы её стройного тела.
– Если я вам и помешаю, то ненадолго, – она чарующе улыбнулась. – Вы за вашими спорами осушили уже весь фиал, а природа не терпит пустоты!
С этими словами она гибким движением нагнулась над столиком (в разрезе её платья на миг мелькнула смуглая кожа бедра, приоткрывшегося почти до талии), сняла с подставки пустой сосуд и заменила его полным. Повернувшись, она встретилась взглядом с молодым человеком, смотревшим на неё восхищённо, рассмеялась и удалилась стелющейся походкой, гордо неся голову, увенчанную идеально уложенными тёмными волосами.
«Кто она такая? – ошарашено думал Аилло, провожая ей взглядом. – Племянница или дочь? Что-то я не слышал о том, чтобы у мудрого Сенао Тариа была жена, дети или другие родственники. А может, эта красавица – ученица мэтра или его свободная любовница? Или и то, и другое вместе? Спрашивать об этом не принято, ведь мы Утончённые… Но одно я знаю наверняка: такие женщины не должны исчезать в радиоактивных кратерах. Пусть гибнут гниловатые, пусть фанатики-айкры из военной аристократии вспарывают себе горло, следуя своему варварскому кодексу чести, пусть там, на материке, горят и рушатся города – это далеко, и это меня не касается, – но наш Белый Город не должен стать мишенью для атомной атаки. Мэтр прав: эту войну нужно остановить, остановить любым способом!».
«Остановить войну, – думал Сенао Тариа, аккуратно наполняя бокалы себе и гостю душистым золотым вином, – это только начало. Пришло время переделывать всю структуру изжившей себя Островной Империи. Но любая переделка требует инструментов, и поэтому меня очень интересует учёный трудован по имени Аримаи Танаодо».
– Я слушаю тебя, Особый Советник. Что ты имеешь донести до моего слуха?
Великий Кракен откинулся на спинку похожего на раковину перламутрового трона, украшенного золотой инкрустацией и «морскими слезами», гирлянды которых сплетались в причудливый узор. Трону этому было около четырёхсот лет – его изготовили в первые годы существования Островной Империи, и с тех пор не раз бережно реставрировали, заменяя потускневшие жемчужины и потёртые золочёные части. Однако пробоина в спинке – след от ядра, выпущенного из фальконета во время осады столицы новорождённой империи объединенными армиями Старых Стран, – оставалось в неприкосновенности. Выложенная по контуру багровыми самоцветами, дыра эта походила на кровавую рану и напоминала о том страшном времени, когда пришельцы с материка проломили стены, ворвались в город и уже штурмовали императорский дворец. Айкров спасло тогда только беззаветное мужество, подкреплённое силой дурман-травы, и цепкая мудрость жрецов Владыки Глубин, сумевших заменить старинные природные яды искусственными нейротоксинами, убивавшими в считанные секунды. И ещё эта пробоина-рана напоминала о мести, завещанной предками, и о том, что час возмездия придёт – непременно.