Саракш: Тень Странников
Шрифт:
Натаи повалили на плоский камень – на тот самый, на котором она стояла два часа назад, – и растянули, распластали как рыбу, из которой надлежит приготовить изысканное блюдо для гурманов. Гниловатые не были гурманами, но они изголодались по женщинам, тем более что таких женщин никто из них раньше даже не видел. И ещё они помнили слова Карающего «если вы случайно кого-то встретите – неважно кого, мужчину или женщину, – вы можете поступить с ним так, как вам заблагорассудится. Это будет вашей наградой».
– А-а-а-а!!!
От крика Натаи Камао пришёл в себя. Болело избитое тело, огнем жгла рана на боку и ещё одна, на спине; кровь заливала глаза, но он видел, что делают с его любимой. И Камао
Последний из гниловатых встал с измятого тела девушки и натянул штаны. Натаи лежала неподвижно. Глаза её были полны слёз, но плакать она уже не могла – не было сил.
– Её нельзя так оставлять, – буркнул одни из насильников, облизнув разбитую губу. – Если нас будут искать, она сможет нас узнать, и тогда…
И тогда другой гниловатый, чуть помедлив, наклонился и воткнул нож под левую грудь Натаи Танаодо, единственной и любимой дочери учёного трудована Аримаи Танаодо.
– Смотри, не разбей камеру, – сказал он гниловатому с царапиной на щеке, пряча нож. – Обидно будет, если из-за такого пустяка нас расстреляют с вертолётов. Пошли, время возвращаться.
…Ещё не остывшие от крови и насилия (и гордые тем, что они почти уже, можно сказать, морские воины Островной Империи), они спихнули в воду катер и взяли курс на тот же эмиттер, который они однажды успешно миновали. А где один раз, там и другой – волны не улеглись, и нужно только хорошенько разогнаться.
…Они не знали, что человек в чёрно-серебряном, видевший всё происходившее на берегу на экране телевизора, чуть усмехнулся, достал пульт дистанционного управления и лёгким движением пальца вновь активировал отключенное звено непроницаемого защитного Барьера, надёжно отсекавшего Внешние Острова от Островов Серединных. И они не успели даже удивиться, когда в их катер ударила молния миллионовольтного разряда, мгновенно расплавившая его алюминиевый корпус и превратившая в пепел всех четверых.
…Вернувшись в столицу, Карающий доложил о выполнении задания и получил деньги, благодарность, а также трёхдневный отпуск. А вечером, когда он сидел на открытой террасе своего дома, ему показалось, что в щеку его укусил москит – эти кусачие насекомые залетали иногда в дома. Человек хлопнул себя по щеке, и успел ещё удивиться, почему это под пальцами ничего нет, ведь реакция у него была отменной, он мог поймать муху на лету.
А потом он упал на пол и умер. Вскрытие не выявило причин насильственной смерти – жрецы Владыки Глубин владели тайными рецептами древних ядов, и крохотная стрелка, выпущенная из духовой трубки, бесследно растворялась в крови жертвы.
…Через неделю после его смерти патрульный корвет охраны Барьера, на котором он ходил к Внешним Островам, случайно оказался в зоне учений группы флотов «А» и был случайно потоплен – морские воины стреляют боевыми даже в учебном бою. Корвет погиб со всем экипажем – спасённых не было.
– Рад вас видеть, дорогой профессор Танаодо, – мэтр Сенао Тариа изобразил на своём лице радушную улыбку, – всегда, в любое время. Вы один из немногих серединников, кому дозволено посещать Внутренний Круг – вы заслужили это право.
Учёный выглядел неважно: под глазами залегли чёрные тени, лицо осунулось, руки мелко дрожали – чтобы скрыть эту дрожь, Аримаи сжал пальцами краешек стола.
«Да, старику несладко, – подумал Утончённый, – и неудивительно. Он до безумия любил свою дочь, и пережить такую трагедию… Мне его искренне жаль, но…».
– О чём вы хотели со мной поговорить? –
Аримаи поднял глаза, подёрнутые дымкой душевной боли.
– Я буду краток, – произнёс он надтреснутым голосом. – Я готов работать для вас на ваших условиях. Два года назад вы предлагали мне неограниченное финансирование, если я соглашусь на… Так вот, я согласен.
– Э-э-э… Простите великодушно, но не могли бы вы мне напомнить, о чём именно идёт речь? Конечно, мне известно, что вы крупнейший физик-теоретик страны и, пожалуй, всего мира, что вы являетесь создателем единой теории поля, и что ваша теория, в некотором смысле, переворачивает все наши представления о Мироздании. Не поймите меня превратно, но уточните, пожалуйста, в чём суть вашего проекта? Два года – большой срок, и годы эти у меня были наполнены массой дел, каждое из которых требовало к себе внимания.
Мэтр Сенао Тариа беззастенчиво лгал. Он отлично помнил, о чём они говорили два года назад, и в чём заключается «суть проекта» – замысел был выдвинут никем иным, как им самим. Однако мэтр Сенао Тариа хотел лишний раз подчеркнуть свою значимость, а заодно и отвлечь сломленного горем старика от тягостных мыслей: для истинного учёного, каким был трудован Аримаи Танаодо, любимая работа – это и панацея, и смысл жизни.
– Как вам, надеюсь, известно, – начал Танаодо, – я выдвинул понятие «ментальное поле» и сумел нащупать его следы, переведя таким образом это понятие из умозрительной области в область физических экспериментов. Ментальное поле существует, это не фикция. Свойства его загадочны – например, это поле ничем не экранируется. И это поле неразрывно связано с человеческим разумом, причём неясно даже, что здесь первично, а что вторично. Можно сказать так: ментальное поле – это субстанция разума или, если угодно, средоточие души. А что касается практического применения этого открытия – ментальным полем можно лечить психические расстройства, можно корректировать структуру личности, можно даже продлять срок жизни человека. Но можно и убивать, и вот это-то вас и заинтересовало.
– Это не совсем так, – возразил Тариа. – Да, теперь я вспомнил наш разговор. Меня интересовало не убийство как таковое, а изъятие «жизненной силы» – термин это, конечно, не научный, зато простой и понятный, – и её дальнейшей использование… в определённых целях. А убийство – это побочное явление: неизбежное.
– Изъятие «жизненной силы»? – Танаодо на секунду задумался. – Да, это определение довольно точно отображает суть процесса. Есть ментальное поле мира, и есть поле каждого отдельного человека, и поля эти взаимодействуют, перетекая одно в другое. А техническая сторона вопроса проста. У меня были сведения о разработках континенталов – отрывочные, поскольку всё это глубоко засекречено, – и я кое-что понял. Их гипнотические башни – это генераторы ментального поля, привносящие стороннее воздействие на человеческий разум. Но любое – почти любое – техническое устройство обратимо: генератор может работать в двигательном режиме, эмиттер может стать ресивером, а передающая антенна – приёмной. И если возможно создать генератор поля – а судя по всему, континенталам это удалось, – то можно создать и «насос», и даже комбинированную установку. А дальше – дальше можно лечить людей, ведь все болезни, в конечном счёте, а также старение обусловлены дефицитом этой самой «жизненной силы». Да, «жизненной силы», – должен сказать, что определение ваше весьма удачное. Во всей этой радужной картине есть только один изъян: для того, чтобы кто-то жил, кто-то должен умереть. Такая этическая коллизия для меня неприемлема – была неприемлема, – и только поэтому два года назад я отказался от вашего предложения.