Саша Чекалин
Шрифт:
— Так он все село спалит, — испуганно говорили ребята.
Саша видел: пока взрослые еще не узнали, надо что-то предпринимать.
— Посадить его в клетку… — предлагал Витюшка.
— Застрелить… — советовал Степок.
Но Саша принял другое решение, с которым и жалостливый Витюшка согласился. С ястребом расстались — занесли его в лес, далеко от села. Обратно ястреб не вернулся ни в этот день, ни в следующие.
— Значит, прижился, — радовались горцы.
Саша снова принял командование гарнизоном. Но эти дела теперь
— Приехал? — удивился Ваня Колобков, увидев Сашу в избе-читальне.
Саша пришел вместе с другими звеньевыми, которых вызвал Ваня. По лицу Колобкова было видно, что он готовится сообщить ребятам что-то особенное.
— Ну вот что: объявляю всех пионеров мобилизованными, — не то шутя, не то серьезно заявил он.
— На войну в Испанию? — быстро спросил Филька Сыч.
У Саши тоже разгорелись глаза, невольно он оглянулся на стену, где висела карта военных действий в Испании. Красные флажки на булавочках обозначали линию фронта.
— Немного поближе… — вздохнул Ваня, тоже поглядев на карту. — Урожай в этом году обильный. Партия призывает нас, колхозников, чтобы ни одно зернышко не пропадало.
— Колоски собирать? — догадались ребята.
— Колоски. Из города хотели прислать нам на помощь школьников. Как, ребята, сами справимся?
— Справимся… — дружно загудели звеньевые, — нечего нам помогать… мы сами…
На следующий день пионеры вышли в поле. Подбирали колоски, ставили упавшие снопы. Звенья соревновались — кто больше соберет колосков. Мешки, набитые колосками, относили к овинам, на колхозный ток.
Сашино звено отставало. То ли ленились ребята, то ли полосы попадались неудачные, но звено Фильки Сыча шло и на этот раз впереди.
— Это вам не в войну играть, — подзуживал Филька Сыч.
— Посмотрим еще, кто больше соберет, — грозился Саша. — Мы не только соберем, а и обмолотим колоски.
— Хвастуны!.. — кричали завыркинцы. — До ваших колосков черед после покрова придет, когда снег ляжет!
И в самом деле, с молотьбой в колхозе была задержка. Молотилка, присланная из МТС, то и дело выходила из строя. День поработает — и снова встанет.
В то время как механик из МТС и колхозный кузнец — Сашин дедушка — чинили молотилку, у крыльца Чекалиных тоже шла работа. Горцы строили свой молотильный агрегат. Стучали молотки, звенели топоры, взвизгивала пила, скрежетали напильники, обтачивая зубья для барабана.
Бабушка Марья Петровна долго потом не могла дознаться, куда исчезло колесо от старой прялки, мирно доживавшей свой век в сенях под застрехой. А колесо оказалось у Саши.
Он озабоченно суетился:
— Вот сюда поставим бункер… Здесь будет проходить вал… Сюда наклепаем барабан… Вот загвоздка! Где шестеренки достать?..
Он морщил смуглый лоб. Задумывались и Серега, и Илюша, и Егорушка.
Скоро молотилка была готова. Это был длинный ящик, гладко обструганный, с бункером, с
Правда, нелегко было крутить колесо от прялки, насаженное на вал. Натертые руки саднило. Зато вниз, на разостланную мешковину, вместе с половой сыпалось зерно, добытое своим трудом!
В самый разгар молотьбы пришло Саше письмо. Первое в жизни письмо. На конверте отчетливо было написано: «Александру Чекалину». И стоял штемпель незнакомого города. Письмо было от друга Саши — Димки, короткое и деловое.
«Здравствуй, Саша!.. — писал тот. — Я приехал домой и соскучился. А ты как?.. Цел ли у тебя ножик? А твой значок я берегу. Остаюсь твоим другом до конца жизни — так и знай. А ты как?.. Приезжай ко мне в гости…»
Саша немедленно раздобыл конверт, вырвал из тетрадки листок и в тот же день отправил ответное письмо. Тоже краткое и деловое. Он, в свою очередь, обещал дружить и звал Димку к себе.
Скоро вернулась из санатория Надежда Самойловна. Она загорела, поправилась, помолодела. И самое главное — перестала кашлять.
В избе сразу стало шумно, весело. Витюшка и Павел Николаевич теперь не знали, кого и слушать. Надежда Самойловна и Саша наперебой рассказывали каждый о своей поездке.
— К нам в село секретарь райкома комсомола Андреев заезжал… — первым делом сообщил матери Витюшка, которому тоже не терпелось высказаться. — На комсомольском собрании был, и нас, пионеров, тоже приглашали…
Саша с укоризной смотрел на брата. Эту новость он сам берег напоследок, тем более что секретарь райкома поздоровался с ним, как со старым знакомым, и похвалил за обмолот колосков.
С завыркинцами у горцев постепенно стали налаживаться мирные отношения. То ли ребята повзрослели за лето и стали умнее, то ли убедились, что враждовать больше нет причин. Горцы теперь открыто появлялись на улице Завыркинской слободы, и их никто не трогал..
В свою очередь, завыркинцы тоже получили право свободного прохода по тропинке мимо крепости, и их никто не задирал.
Долгожданный мир наконец наступил на зеленых извилистых берегах Вырки.
В начале сентября ребята вместе отправились в Лихвин на общерайонный слет пионеров.
Небольшой городок, раскинувшийся на высоком обрывистом берегу Оки, утопал в зелени садов.
День был солнечный, теплый. У собора на площади раскинулся шумный базар. На длинных столах и просто на земле в корзинах лежали помидоры, огурцы, яблоки. Грудами были навалены белые кочаны капусты, красная брюква.
Слет происходил в помещении школы, в большом физкультурном зале, украшенном лозунгами и портретами. В зале было шумно, рябило в глазах от множества нарядных, в красных галстуках ребят. То там, то тут стихийно возникали пионерские песни.