Сашеньки
Шрифт:
Но Санька и тут отличилась. Дело в том, что когда они появились у озера, то увидели моих напарников, суетящихся на берегу. Но судя по их бестолковых движениях, они скорее делали вид, что что-то разыскивают. Но спасать, ни меня, ни ребенка, уже находящегося на льду, не собирались. Позже это подтвердилось. Они мотивировали это тем, что лед тонкий, и они искали возможность не провалиться под него. А на вопрос, что именно они имели в виду под этой возможностью, вразумительного ответа никто не получил.
Единственное, чего не стоило делать, это бить их. За свою трусость они бы и так получили
Ребенок, которого я смог выбросить на лед, отделался воспалением легких и небольшим обморожением. У меня все сложилось гораздо хуже.
Помимо обширных обморожений, все же я провел в ледяной воде более десяти минут, и воспаления легких, я заработал перелом левой руки. Вот уж не знаю, как меня угораздило. Кроме того, многочисленные порезы кистей и ладоней обеих рук. Оказалось, что для моего спасения, мои напарники нашли акацию, спиленную еще осенью, и видимо забытую при вывозе мусора из парка. Но когда они ее подтаскивали, лед затрещал, и испугавшись они просто подтолкнули ее поближе к полынье, а сами вернулись ближе к берегу. И я когда попытался вылезти на лед, как раз на колючки и налетел. Ну и ко всему прочему, напился вдосталь, ледяной воды, со всеми ее обитателями. Потому, что Чиланзарское озеро, считается одним из самых грязных в городе, по санитарным нормам. В общем, меня угораздило подцепить все, что только возможно, потому я и так долго не мог прийти в себя.
Но так или иначе, все обошлось и я уверенно, хоть и долго шел на поправку.
И тут меня просто ошарашила еще одна новость. Оказывается сестру, исключили из Школы Милиции. За нанесение тяжких телесных повреждений, курсантам, которые были со мной в патруле.
Отец, придя в госпиталь, рассказал мне занимательную историю, о том происшествии, в котором мы с сестрой поучаствовали. Было очень заметно, что последние дни отняли у него очень много сил и здоровья. Выглядел он сейчас гораздо старше своих лет, и чувствовалось, стрессовая ситуация для него еще не закончилась.
Оказалось, что те два курсанта, с которыми я был в патруле, выходцы из Джизака и Самарканда. Причем из семей, занимающих не последнее место в клановой иерархии.
О том, что в республике, вся власть принадлежит кланам, я знал и ранее. А услышав рассказ отца, понял, что ярость сестры, может обернуться очень большими бедами для нас. Хотя бы потому, что 1й секретарь компартии Узбекистана, Шараф Рашидов, тоже принадлежал Самаркандскому клану. И никогда не пойдет против решения старейшин, своего клана. А если учесть, что все значимые посты в республике занимают выходцы из этого клана, и из союзных ему. То легко можно понять, на чьей стороне окажется закон.
Наш приемный отец, имел отношение к Бухарскому клану, как бы младшему союзнику, правящего. Поэтому и смог занять свою должность. И только благодаря этому, смог добиться, что дело в отношении сестры, ограничится только исключением ее из Школы. И этот вариант был
Оказывается, чтобы дело завершилось, только этим, я должен запомнить следующее. В спасении мальчика участвовала все участники патруля. Более того, раны полученные ими, те которые нанесла Санька, на самом деле появились в результате удара о лед, и трубу фонтана, которая выступает неподалеку от той полыньи из которой и вызволили вначале ребенка, а после меня. Причем меня вызволяли именно они, мои напарники, из-за этого и получили свои травмы.
В общем, дело повернулось так, что героями выступают в данном случае именно они. Я же, в какой-то мере способствовал спасению ребенка, но в итоге пришлось спасать и меня.
— Твердо запомни мои слова. — Сказал отец. — И если будет, кто спрашивать, говори именно так, или не говори об этом вообще. Скромность украшает человека. Ты понял меня, сын?
— Я понял, папа. И я, сделаю так, как ты сказал. Но ведь там были еще люди.
— Об этом не беспокойся. Главное, чтобы ты говорил именно так. И еще. Сестры там не было. А из Школы она отчислена за самовольную отлучку.
— Я понял тебя, папа. — Сказал я. — И еще, я бы тоже хотел оставить учебу в Школе милиции. Что для этого нужно? Заявления достаточно?
— Ты знаешь, что тебя, тут же заберут в армию?
— Да. Ты сам должен понимать, что после этого случая, окончить Школу для меня будет проблематично. Но даже если я ее окончу, то о какой либо карьере можно надолго забыть. Хотя бы до того момента, пока не сменится правящий клан. Разве не так?
— Да. Увы, я не всесилен. В этом ты прав. Но давай оставим этот вопрос до твоего выздоровления. Так будет лучше для всех.
— Хорошо, папа. Думаю, ты лучше понимаешь ситуацию, и подскажешь мне момент, когда я смогу это сделать без вреда для тебя. И еще. Наклонись поближе ко мне, пожалуйста.
Отец наклонился ко мне почти вплотную, и я прошептал ему на ухо:
— Рашидов умрет в 1983 году...
— Это точно?! — Он изумленно уставился на меня.
— Да. И есть кое-какие подробности.
Отец на минуту задумался.
— Хорошо сын, после поговорим об этом.
... Из госпиталя меня выписали только 15 марта, и то с заключением: "Под наблюдение врача в амбулаторном режиме". Фактически этим дав мне право проходить дальнейшее лечение в домашних условиях. Гипс с руки еще не был снят, да и общее состояние, но до конца пришло в норму.
Отец, встретил меня на выходе из госпиталя, и вначале, мы с ним съездили в Школу. Зайдя к командиру дивизиона, показали заключение врачей. Он, тут же выписал мне увольнительную на неделю, для продолжения лечения на дому. И добавил, что если недели не хватит, то он сможет увеличить увольнение, на такой же срок. А когда я выходил из кабинета, он положив мне руку на плечо негромко произнес: "Держи себя в руках, сынок. Жизнь вообще штука несправедливая". Судя по его словам и взгляду, он прекрасно знал, что произошло на самом деле и, был на моей стороне. Увы, мне от этого было ничуть не легче. Поблагодарив его, мы с отцом уехали домой.