Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)
Шрифт:
Она между тем проснулась, высвободилась из складок плаща и осмотрелась вокруг.
– Мы дома! Элен! – воскликнула она и перевела взгляд на суровое лицо Саймона. Веки ее дрогнули.
– Если позволите, я пойду сама, – сказала она.
– Я отнесу тебя в твои покои. Не волнуйся.
Маргарет вспомнила, что на ней одежда пажа, и подчинилась. Саймон быстро взошел по лестнице. Жанна и Элен следовали за ним по пятам.
В передней комнате покоев графини вокруг них сразу же образовалась стайка фрейлин, и Саймон буквально протиснулся между ними в спальню графини и уложил ее на постель.
– Тебе необходим покой, оставайся
Саймон отступил в сторону, и фрейлины окружили свою госпожу, наполнив спальню охами и ахами. Саймон же вышел из спальни графини и вернулся в зал.
И тут его буквально оглушил грубовато-добродушный голос:
– Клянусь Святым Распятием, ты ли это, мой Саймон? О Раны Господни, тебя ли это я вижу? С женщиной на руках? Ах ты, мошенник, а ну-ка иди сюда!
К Саймону приближался с распростертыми объятиями не кто иной, как Фалк.
– Милорд, – шагнул к нему Саймон, – мой дорогой милорд!
Фалк обнял его.
– Мой Саймон, львенок мой. Я не мог оставаться вдали отсюда. Черт побери, по-моему ты снова подрос. Или, может, это я забыл, какого ты роста? Скажи мне, ради Бога, что ты делаешь в этих золотых доспехах, щеголь ты этакий! О друг мой, не надо, не становись передо мной на колени!
Фалк поднял Саймона за плечи.
– Дай мне твою руку. Наслышан я о твоей доблести, львенок ты мой. Подумать только, и это ты был когда-то моим сквайром. И вот как ты прославился теперь. Никогда не думал, что доживу до тех дней, когда буду так гордиться тобой.
Он задержал руки Саймона в своих руках, пристально глядя на него.
– Да, да, все те же нависшие брови и те же холодные глаза. Да повернись же ты к свету, вот глупый мальчишка! Так. Теперь вижу перемены!
К ним подошел Алан:
– Ну как, не ожидал? Отец приехал вчера прямо от короля.
– Мне кажется, я сплю и вижу сон. Как вы добрались до побережья, милорд? – спросил Саймон.
– Как! Ясное дело, в лодке, дружище! Мне, знаешь ли, надоело торчать дома и попусту волноваться, ожидая вестей, как вы там и что… А вестей все нет и нет. Ну, я и не вынес. С тех пор, как умерла миледи, а обе дочери вышли замуж, я не могу долго оставаться один, я должен быть с кем-то из вас. Вот я и приехал в Лондон к моему кузену Гранмеру, он помог мне – и я приплыл во Францию с почтой. Потом я прибыл к королю, и он прислал меня сюда. Со вчерашнего дня я тут только и слышу, что о твоих доблестях и как ты захватил этот город. Отличная была работа, Саймон! Хотелось бы мне быть с тобою в этом деле, да стар я стал. И эта проклятая подагра, чума ее побери! Ну да ладно. А что это случилось с моим Аланом? Он покидал Монтлис глупым мальчишкой, вздыхал о своих возлюбленных и распевал им всякую чепуху, а здесь я нашел его, наконец-то, мужчиной, каким уж и не чаял увидеть. Это ты сделал из него солдата?
Саймон придвинул Фалку кресло.
– Нет, – сказал он. – Король называет Алана своим поэтом, но Алан способен повести людей в атаку не хуже, если не лучше, чем Джеффри, когда захочет.
Фалк взглянул на Мэлвэллета, скромно стоявшего в сторонке, и, с трудом поднявшись с кресла, шагнул к Джеффри, припадая на больную ногу:
– Я обязан пожать твою руку, сэр Джеффри, если ты не возражаешь. Сейчас идет война, и здесь не место выяснять всякие там распри между нами.
Джеффри почтительно опустился перед
– Больше всего я хотел бы, милорд, чтобы так оно и было, – сказал он, – потому что Саймон, Алан и я – неразлучные друзья.
Последовало рукопожатие, и Фалк вернулся в свое кресло, возле которого теперь стояли все вместе трое друзей. Шевалье ушел немного раньше, а Сантой с Гастоном, который был ранен и едва держался на ногах после долгой скачки, пошли искать врача, так что Фалк и трое друзей остались одни. Надув щеки, Фалк переводил гордый взгляд с Алана на Саймона.
– Я слышал, мой дорогой, о твоих золотых доспехах, – улыбаясь, сказал Фалк Саймону, – но ни разу до сих пор не видел тебя в них. Экий ты щеголь, однако! Скажи мне, львенок мой, но что за леди ты нес на руках?
Саймон ответил не сразу. Он взглянул на Фалка, потом на Джеффри и на Алана. И вдруг зелено-синие глаза Саймона осветила улыбка:
– Это, милорд, леди, которую я в один прекрасный день назову своей женой, – медленно промолвил Саймон.
Глава XIVКапитуляция графини Маргарет де Бельреми
Милорд Монтлис, прихрамывая, вышел на террасу. Это было на другой день по возвращении Саймона из погони за Маргарет и Жанной, и Фалк все еще находился под сильным впечатлением, которое произвело на него удивительное сообщение, сделанное Саймоном накануне. Пока Фалк с открытым от удивления ртом обдумывал то, что сказал Саймон, тот успел уйти и и продолжение всего вечера был очень занят, так что ему было не до приватных бесед. Утром Саймон заперся в своем кабинете с секретарем, и Фалк отправился искать своего сына, которого нашел на террасе. Алан настраивал свою арфу и улыбнулся, увидев своего отца.
Фалк опустился в кресло, которое ему пододвинул Алан.
– Черт бы побрал эту мою ногу, – ворчал Фалк, свирепо глядя на злополучный источник боли.
Алан сел на перила, ярко выделяясь в своем наряде на фоне серого камня.
– Все еще играешь на своей арфе, глупый ты повеса? – за ворчал Фалк.
– Все еще, – ответил Алан.
– Что, лучшего занятия нет?
– Вот и Саймон то же самое говорит, но он ничего не смыслит в музыке.
– Он сказал мне, что ты начальник его конницы.
– Увы, это так, – засмеялся Алан.
– Он говорит, ты хорошо выполняешь свои обязанности. Только я что-то не очень этому верю. Просто он не хочет обижать меня, вот и хвалит тебя.
– Скорей всего, – сказал Алан и улыбнулся.
– Алан! – Фалк стукнул своей палкой об пол. – Что имел в виду Саймон, когда вечером мы говорили с ним?
– Вечером? – удивленно взглянул Алан на отца сквозь длинные ресницы.
– Как ты глуп! – вспылил Фалк. – Да, вечером, вчера, когда он сказал, что возьмет леди Маргарет в жены!
Алан в задумчивости коснулся струн арфы. Раздался резкий, звенящий аккорд.
– Что он имел в виду? Разумеется, то, сэр, что он Саймон Бьювэллет. Я полагаю, именно это. А что же еще?
– Но ты говорил мне, что леди Маргарет ненавидит его и даже пыталась как-то убить, – проворчал Фалк.
– Да, милорд.
– Тогда откуда взялась эта блажь в его глупой голове?
Алан снова провел по струнам. Теперь они звучали под его пальцами нежно и мягко.
– От любви, отец.
– Так он любит эту сумасбродную женщину? По пути сюда я много слышал о ней. Мне показалось, какая-то она дерзкая, отчаянная девица.