Сайтин: Измена
Шрифт:
– У тебя есть чем покормить рыбок?
– Нет, – отозвалась Джейн, похлопывая ладонью по каменной глыбе, на которую присела. – Ари, подсаживайся! Расскажи, что ты думаешь о маленьких детях.
Снова учеба, уныло вздохнула Ари, с неохотой оставляя прятавшихся под водяными лилиями рыбок; девочка уселась на камень помельче, с которого могла видеть лицо матери, и тотчас положила руки на колени.
– Ну, что ты о них думаешь?
– Они хорошие.
– Как ты знаешь, Олли тоже там родился.
– А что – тот малыш станет чем-то вроде Олли?
– Ты прекрасно
Ари потерла лицо и, поразмыслив, ответила:
– Потому что он GY какой-то, а Олли – AO. Он – даже не альфа.
– Верно. Совершенно верно. Ты умница.
Польщенная девчушка заерзала.
– Знаешь, Ари, а ведь и ты родилась в той палате.
Это Ари слышала не впервые, хотя не была уверена, шутит мама или говорит всерьез. И потому пристально посмотрела на Джейн, пытаясь доискаться правды. Судя по выражению лица мамы, это была никакая не шутка.
– Я не смогла выносить тебя – годы уже были не те. Мамочка не единожды проходила омоложение – в таком состоянии не до деторождения. Но зато эмбриофону все нипочем. И потому я велела Мэри зачать особого ребенка. В момент зачатия она присутствовала у эмбриофона, а потом выловила младенца из воды. Этим младенцем была ты, Арианочка.
Ари ошеломленно уставилась на госпожу Штрассен. И попыталась представить себя в той палате: вот она выскальзывает из виденного эмбриофона и ловкие руки Мэри подхватывают ее… Все ощущения стали какими-то другими. Себя Ари тоже чувствовала совсем не так, как еще минуту назад. И потому решительно не знала, как вести себя.
А Джейн раскрыла объятия:
– Хочешь к мамочке? Иди ко мне, деточка моя!
Конечно, Ари хотела к мамочке. Хотела быть деточкой и усесться матери на колени, что и попыталась сделать, однако не совсем удачно, ибо причинила ей боль. А потому просто присела рядом, чувствуя страшную неловкость, когда мама обняла ее и покачала, точно ребенка. Тем не менее объятия матери подействовали на юную Эмори успокаивающе.
– Мамочка так тебя любит! Сильно-сильно. Нет ничего зазорного в том, что кому-то пришлось родиться в той палате. Ты – самая лучшая дочь, какая только могла у меня появиться. Я ни на кого тебя не променяю.
– Но ведь я все равно твоя.
Поначалу мама явно не собиралась отвечать, но потом вдруг, точно чего-то испугавшись, поспешно бросила:
– Пока моя, деточка.
Ариана не поняла, отчего так сильно забилось ее сердце. И не знала, почему поначалу мама пыталась смолчать. Неизвестность очень перепугала девочку, и она порадовалась мягким, уютным материнским объятиям. И еще поняла, что продрогла.
– Я уже говорила, что не у всех есть папы. Но у тебя папа был. Его звали Джеймс Карнат. Потому-то Эми приходится тебе двоюродной сестрой.
– Эми – моя двоюродная сестра? – с отвращением бросила юная Эмори. Что поделаешь – у многих были двоюродные братья и сестры, что подразумевало родство. Но противная старуха Эмелия Карнат никак не входила в число людей, которых Ари желала видеть своими родными.
– А где мой папа?
– Умер, доченька. Умер еще
– А Олли не мог бы стать моим папой?
– Олли не может, милая. Потому что он сам проходит омоложение.
– Но ведь у него нет седых волос.
– Он просто красит волосы, как и я.
Ответ шокировал девочку. Она и помыслить не могла, что Олли стар, как мама, – ведь Олли всегда казался молодым и красивым.
– Хочу, чтобы моим папой был Олли.
И снова мама отреагировала так, что Ари встревожилась. Полулежа в объятиях матери, Ариана инстинктивно угадала ее тревогу. Понять состояние Джейн можно было хотя бы по неровному дыханию. «В общем, – выдавила госпожа Штрассен, – твоим отцом был Джеймс Карнат. Тоже, как и мамочка, ученый. Он был очень одарен. От него ты унаследовала половину своего таланта. Когда сама станешь омолаживаться, то узнаешь все. И если позже захочешь вдруг завести ребенка, то тебе придется внести свой генотип в банк, так что потом ребенка уже не сделаешь. Именно таким образом ты унаследовала отцовский талант уже после его смерти. Все эти годы ты ожидала своего часа в генобанке, и когда мамочка поняла, что сможет вырастить малыша, твой час пробил.
– Жаль, что ты не сделала это раньше, – посетовала Ари. – Тогда ты была бы моложе.
Джейн расплакалась.
Заплакала и Ари – ей жаль было видеть мать несчастной. Но та принялась целовать ее, называть «деточкой», говорить, что любит ее, и потому юная Эмори поняла, что теперь все будет в порядке – как и должно быть всегда.
Потом она много размышляла над случившимся. Ведь раньше она не сомневалась, что появилась на свет из чрева мамы. Но в том, что та предпочла произвести ее на свет при помощи эмбриофона, ничего плохого не было. Ведь она все равно не стала ази – мама позаботилась об этом.
Было приятно родиться на свет там, где родился Олли. Сама мысль привела Ари в восторг. И ей совершенно не было дела до какого-то Джеймса Карната. Ведь он носил фамилию Карнат – как Эми, что за гадость!
А еще Ариана решила, что в младенчестве у Олли наверняка были темные волосы и что он был куда красивее Августа.
Потом рассуждения пошли дальше; Ари решила, что когда вырастет, обзаведется своим Олли. И еще у нее появится какая-нибудь Нелли.
Но без Федры вполне можно обойтись – уж больно та любила командовать.
Обзаводиться ази было совсем необязательно – по желанию. Оставалось только заказать их. Или не заказывать. И тогда ази не рождались.
Ари знала, что ни за что не станет заказывать Федру, у которой был слишком длинный язык. Но зато она вознамерилась заполучить в охранники Августа – когда тот подрастет, разумеется. Ари уже представляла, как Август станет дежурить в их коридоре, говорить по утрам «Здравствуйте, госпожа» – в точности так, как охрана приветствовала мать.
Будет у нее и какой-нибудь Грант. С рыжими волосами. Подобно ази, он станет одеваться в черное и будет симпатичным. Правда, Ари не знала, какую работу станет выполнять будущий Грант, но ей все равно хотелось иметь рядом рыжего ази.