Сбежавшая невеста для Грозного
Шрифт:
– Половина страны в такие ходят, - зачем-то добавляет он.
– Что?
– я чувствую, как выкатываются мои глаза от удивления.
– Не может быть!
– Может, - добавляет он жестко.
– Не все родились с золотой ложкой во рту, как ты!
– Да при чем тут?...
– хочу возмутиться, но он снова обрывает меня.
– При том! Многие люди всю жизнь живут вот в таких деревнях, - он разводит руки в стороны, словно собирается обнять все дома позади нас.
– И срут в таких туалетах!
Морщусь от его грубых слов.
– Ты видела магазин?
Неуверенно
– Так вот он может быть один на три деревни. И люди сюда приезжают за пять или десять километров за хлебом, спичками и сахаром. А еще есть те, у кого нет газа в доме, представь! И они до сих пор топятся дровами! А у кого-то даже воды нет!
Мои глаза округляются еще больше. Нет, такого не может быть! Что он говорит? Какие дрова? На улице двадцать первый век. Я могу любую умную лампочку в доме включить или выключить через смартфон из любой точки, лишь бы интернет был. А он говорит, что у кого-то нет воды! Как тогда они живут?
– Ооо, - он зло усмехается.
– А ты не в курсе, золотая девочка, что так бывает? Что люди до сих пор носят воду из колонок? Или из речки? Собирают дождевую?
– Ты говоришь ерунду!
– вспыхиваю.
– Тебе просто нравится строить из себя знатока. Ты знаешь, как я жила и поэтому рассказываешь мне разные байки. Ты пытаешься запугать меня! Унизить! Показать, что я ни на что не способная мажорка! Хватит нме врать!
– Врать?
– он смеется.
– Ты прожила пару дней в квартире у своей подруги. Много у нее было роскоши в квартире? Роботы-пылесосы? Сушильная машина? Может, посудомоечная машина? Кофемашина? А? Может, к ней приходила горничная наводить порядок? Или целая клининговая служба? И повар впридачу?
Я закусываю губу.
Светлая и чистая квартира Алины уже к вечеру первого дня наводила на меня тоску. Простые старенькие вещи. Многое такое ветхое, кажется, тронь и рассыпется. Даже относительно новая мебель была слишком дешевой и неудобной.
Я не сноб! По крайней мере никогда себя такой не считала, но...
– Такие чиновники, как твой отец живут в отрыве от простых людей. Они не знают и не понимает их нужд. Ежедневно они получают лживые доклады и верят им, потому что тупое не знают, что люди могут жить по другому.
– Не говори так!
– вспыхиваю.
– Мой отец своей работе отдавал всего себя!
– Ага! Поэтому ты живешь во дворце с двадцатью спальнями и ездишь на премиальной тачке, а вот та продавщица на ужин заваривает бомж-пакет!
– его голос отдает сталью. Ноздри яростно раздуваются.
– Мой отец был хорошим министром!
– выступаю вперед и расправляю плечи. Какое бы недопонимание не возникло между мной и родителями, но унижать я их не дам.
– Перестань, золотая девочка! Просто посмотри на себя! Когда у тебя угнали тачку, ты тупо сидела на автобусной остановке и даже не знала куда тебе идти! Если бы не твоя подружка, ты бы там и ночевать осталась. Потому что вся эта жизнь, настоящая жизнь тебе не знакома. Ты привыкла ходить по избранным улочкам в столице, заходить только в проверенные магазины и кафе. Ты скорее всего и зимой из дома выходишь в туфельках на каблуках!
–
– приходит время взрываться мне.
– А-ха-ха!!!
– он запрокидывает голову и смеется. Его громкий раскатистый смех проносится надо всей деревней. Но так же резко смех обрывается, а в меня впивается яростный взгляд серых глаз.
– Ничего! Только зимой даже в столице обычные женщины не ходят в туфлях, а многие не ходят на каблуках. Потому что можно шею свернуть, поскользнувшись на льду, а в большинстве городов России провалиться по колено в сугроб. Но тебе, конечно, этого не понять. Идем!
Он резко разворачивается и идет к машине.
А я стараюсь переварить услышанное. Конечно, я не хожу в туфлях зимой, ну если это не какой-нибудь важный благотворительный вечер или поход в театр. Для поездок в город у меня есть ботильоны. И кроссовки тоже есть.
Фыркаю раздраженно. Опять он меня «причесал» под свое представление о моем мире.
– Если я кажусь тебе таким монстром, и мой отец тоже, зачем ты поехал за мной в погоню?
– бросаю ему в спину свои обвинения.
– Что, деньги не пахнут? Или тоже захотел значков отличия на свою парадную форму?
Грозный замирает как вкопанный. Медленно. Слишком медленно опускает Бусю на землю и разворачивается.
Я не успеваю понять, как он так быстро снова оказывается передо мной.
Серые, как грозовое небо глаза темнеют и мечут молнии. Они пронзают меня и заставляю мелко задрожать.
Он возвышается надо мной мощный и слишком злой. Кажется, еще секунда и вокруг него будут искрить разряды, словно маленькие молнии.
– Знаков отличия на моей парадке хватает и без тебя, - рычит он мне в лицо.
– И я бы никогда не подписался на это занятие. Потому что считаю позорно гоняться за избалованной девчонкой, которую перебесившие с жиру родаки продали богатенькому женишку!
Его слова бьют похлеще пощеченны. Перед глазами темнеет. А в ушах звенит, от такой оплеухи.
– Замолчи!
– кричу я.
– Почему? Хотела правды - слушай! Бабки твоих родителей совсем не главное в жизни! Значки тем более. Найти тебя и вернуть родителям меня попросил Батя.
Батя! При чем тут его отец? В голове какая-то мысль. Но я никак не могу ее ухватить за хвост.
– И это единственный человек во всем мире, ко мнению которого я прислушиваюсь, а просьбы не могу проигнорировать. Если бы не он, ты бы уже ехала с Магой и его дружками в Москву. Возможно. По частям. Так что хватит меня бесить! Заткнулась и села в машину! Выдвигаемся!
Глава 20. Алексей
Внутри клокочет ярость.
Едва сдерживаюсь, чтобы не схватить эту дуреху за руку и реально не закинуть в багажник.
Мое терпение на пределе.
Она бесит. Каждую минуту. Своей тупизной, наглостью, «наивным взглядом на жизнь». Но это не наивность, нет!
Я не заблуждаюсь на ее счет.
Ей просто срать на всех. Кто не такой, как она. Она в принципе не считает их за людей. Или вообще не задумывается об их существовании.