Сбить на взлете
Шрифт:
Линия фронта различается даже с пяти с половиной тысяч метров отчетливо - темные еле заметные изломанные ниточки окопов и сероватая пелена от стрельбы, которую ветер никак не успевает развеять. Отбомбились СБ-2М по каким-то складам - дыма-то, дыма с огнем сколько!
– и развернулись обратно. Противодействие со стороны противника практически отсутствует - редкие кустики разрывов зенитных снарядов только пугают, не принося реального ущерба. У линии фронта нарвались на пару мессеров. Покрутились они вдали, но в бой не пошли ввиду нашего явного численного преимущества. Проводили бомберов до их аэродрома, покружили чуть-чуть, дожидаясь пока все сядут, зарулят и к себе пошли. В прошлом году вот также после успешной бомбежки истребительное прикрытие отвалило, когда последние тяжелые машины уже по полосе катились. Вывалившаяся из облаков пара
Полоса у нас широкая, сели с Володей одновременно. На пониженных оборотах докатился до своего капонира, перегазовался, прожигая свечи, и заглушил мотор. Открыл фонарь и, окутанный теплым воздухом, понял, насколько на высоте замерз.
– Чертенок мой, ты как?
– Валентина уже на крыле "чертовой дюжины". От бортового номера машины и позывной достался.
Ответил родной крепким поцелуем. Перещелкнул тумблера в выключенное положение, закрутил кран воздушной магистрали, расстегнул ремни и выбрался из кабины. А ноги-то не очень хорошо держат - вроде и не дрались с противником, все прошло штатно, но почему тогда шелковый подшлемник насквозь мокрый? Хоть выжимай...
Вообще-то сам себе и Валюше порой удивляюсь - когда мы вдвоем, я как мужчина, даже не смотря на отрицательную разницу в возрасте, главный. Кручу верчу, конечно, так, чтобы не столько себе, как любимой сделать приятнее. А при посторонних она в обязательном порядке старшая по званию. Все строго по уставу и на "вы". Только на торжественном построении, когда мне "Красную звезду" вручали, разревелась не по делу.
Недолго мы своему счастью радовались. Двух недель не прошло, как младшего техника-лейтенанта Ветлицкую вызвали на партком полка для разборки персонального дела. Комиссар, инспирировавший это разбирательство, разорялся больше всех. Как так, война народная идет, а комсомолка нагло на глазах у всех, включая даже рядовой состав воинской части, крутит шуры-муры с младшим по званию и по возрасту на три года мальчишкой! Развращает! Ни стыда, ни совести! Ратовал поганой метлой гнать такую из комсомола. И из части перевести куда-нибудь подальше, чтобы раз и навсегда прекратить неуставные отношения. Позорит истребительный полк! Предложил немедленно голосовать. Три года... Это комиссар еще не знает, что мальчишка пару лет себе приплюсовал.
– Не по правилам нашей партии, - почти спокойно отреагировал коммунист подполковник Коноваленко, по случаю находившийся в расположении, - необходимо, как минимум, сначала дать слово самой девушке и обсудить сложившееся положение.
– Да что тут еще обсуждать?!
– взорвался комиссар, брызгая слюнями.
– Это уже другой вопрос, - поддержал заместителя командира дивизии коммунист майор Гольдштейн.
– Вам привести соответствующие параграфы устава ВКП(б)?
Против начальника штаба, известного бюрократа-крючкотвора, отличавшегося хорошей памятью на документы, комиссар явно "не играл". Скрипя зубами, предоставил слово пока еще комсомолке Валентине Ветлицкой. Младший техник-лейтенант, как это ни странно, даже смущенной не выглядела. Гордо осмотрела присутствующих, не пряча глаз. Начала издалека:
– Товарищи, а за что наша Красная армия воюет?
– и сама же ответила: - За Родину, за Сталина и за счастье народное.
Буквально кипящий негодованием комиссар чуть не вскочил от такого заявления - всякие распутницы еще будут на партсобрании лозунгами раскидываться!
– А мы, все здесь присутствующие, разве не представители нашего Советского народа?
– продолжила закидывать коммунистов справедливыми вопросами комсомолка Ветлицкая.
– А мой герой... Да, герой!
– повысила голос в ответ на "шум в зале".
– А как еще назвать юного летчика, отважно решившегося угнать у злобного врага, - определение противника, как очень нехорошего, оспорить никто не осмелился, даже комиссар, - новейший советский истребитель? Он пошел на огромный риск, никогда до того не поднимаясь в небо самостоятельно. Дерзнул наперекор всему и взлетел под фрицевским огнем, - вот, поди ж ты, проверь это утверждение. Стреляли ясным вечером двадцать четвертого
– Взлетел, - повторила девушка, - выбрал верный курс и, уже перегнав спасенный истребитель, на глазах тысяч Советских людей, - тоже не возразишь - на той станции целая стрелковая дивизия из эшелона разгружалась, - сбил два бомбардировщика немецко-фашистских агрессоров. Первым, кстати сказать, в нашем полку. В самое тяжелое время, в самые первые дни войны поднял дух советских воинов. После чего благополучно посадил спасенный от противника истребитель. Именно на этой боевой машине присутствующий здесь подполковник Коноваленко потом бил нашего общего врага. Вот ответьте теперь товарищи, можно ли такого героя не полюбить, независимо от его звания и возраста? Яркого представителя нашего Советского народа, за чье счастье, в том числе, воюет Красная армия?
Совершенно не понятно как члены парткома в ответ на такую зажигательную речь не захлопали своими большевистскими ладонями? Что называется, "тишина в зале". Оглушающая тишина. В общем, побила комсомолка Ветлицкая замполита его собственным оружием - Марксистско-Ленинской философией. Или диалектикой? Хрен все эти термины разберешь. А, может быть, это обычная демагогия? Впрочем, вот именно этот вопрос на парткоме никто поднять не осмелился. Мягко порекомендовали девушке все-таки при посторонних с известным в полку сержантом Воскобойниковым не целоваться. Не то, что выговора не объявили, даже порицания не высказали.
Веселый в красках рассказ Валюши заставил призадуматься. Совсем ненадолго. Надо было как-то раз и навсегда решить проблему комиссара и ему подобных. Мое предложение любимую обрадовало и удивило:
– Тебя совсем не смущает разница в возрасте?
– Рядом с тобой я чувствую себя старше и, - задумался, как правильно сформулировать, - мудрее что ли.
Согласие получил немедленно. Причем именно в той форме, какая мне больше всего нравилось - горячим поцелуем.
Глава 8
На следующий день сразу после построения пошли к майору Варламову и, положив на стол два совершенно одинаковых заявления - разве что фамилии там были в разном порядке вписаны - настойчиво если не нагло потребовали на обоих бумагах положительную резолюцию. Спорить к нашему удивлению комполка не стал. Вызвал машинистку ефрейтора Таньку Злобину и продиктовал ей приказ по воинской части - считать военнослужащих Красной армии таких-то мужем и женой. Дождался распечатки, подписал и направил к начальнику штаба полка ставить печать и визу. Особо предупредил, что по поручению моего опекуна подполковника Коноваленко, предвидевшего подобное развитие событий, он этого так просто не оставит. Вечером после окончания полетов чтобы мы оба были в летной столовой. Причем я в вычищенной и наглаженной форме, а младший техник-лейтенант Ветлицкая - в белом платье.
Вот где хочешь, там и ищи... Однако сие требование мою сердешную совершенно не смутило - подошла и чмокнула командира полка в щеку. В ответ на что, была расцелована в обе. Во, обнимает-то как мою невесту! Не был бы старшим по званию, я бы ему...
По пути к майору Гольдштейну жена - уже можно так называть?!
– объяснила, что найти в авиационной части белый шелк не очень-то сложная проблема:
– Сшить девочки-парашютоукладчицы помогут. У них и швейная машинка есть - настоящий дореволюционный "Зингер".
Шел рядом с сердершной малость одуревший от результата нашего похода к командиру полка. Нет, официального запрета на свадьбы в военное время между военнослужащими не существовало. Но яростное сопротивление этому политуправления РККА было известно всем и каждому. Связываться из-за данного вопроса с недавними комиссарами, всего полгода назад враз потерявшими большую часть своей власти, не каждый командир воинской части был способен. А без его письменного разрешения и думать не моги - армия. Те же Мишка Пахомов со своей Наташкой Ведерниковой живут, почитай, как супруги, души не чая друг в друге. Принародно поклялись - вот как кончится война, так на следующий день в ЗАГС побегут. А пока... У нас же с Валенькой ситуация несколько иная. Заткнуть пасть невзлюбившему меня с первых дней замполиту можно только официально. Судя по оговорке комполка, дядя Витя заранее о нас побеспокоился. Поговорил с кем надо не только в дивизии, но и выше.