Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10
Шрифт:
— Почему вы думаете, что я что-то знаю?
— Потому что ты от него прячешься и потому что ходит слух: он хочет разыскать тебя прежде, чем ты заговоришь.
Глаза понемногу привыкали к полумраку. Я уже частично различал ее черты, искаженные — нос сворочен, щеки взбухли. Из-под двери спицами пробивался свет, выхватывая из сумрака краешек ступней девушки и бахрому ее длинного красного халата. Лак педикюра — судя по блеску, свежего — был в тон халату, такой же алый. Она вынула из кармана пачку сигарет, вытряхнула одну и прикурила от зажигалки.
— Надо было мне, дуре, язык за зубами держать, — сказала она негромко.
— А что?
— Он как-то пришел, швырнул мне в морду пару тыщ. За все, что со мной учинил, — какую-то вшивую пару тысчонок! Я, понятно, разозлилась. Ну и сболтнула одной из девчонок, что думаю с ним как-нибудь посчитаться. И что видела то, чего видеть не надо бы. А та потом, оказывается, нырнула к Донни в постель. Так что прав он, скотина. Тупая я шлюха, только и всего.
— А почему ты не обратилась с тем, что видела, к копам?
В ответ Мия строптиво затянулась. Голову она уже не клонила, в запале позабыв скрывать лицо. Слышно было, как сидящий рядом Энджел при виде ее изувеченных черт сочувственно цокнул языком.
— Да что они могут, эти копы!
— Ну как. Откуда ты знаешь, чего они могут, а чего нет.
— Я-то? — Девушка презрительно хмыкнула. — Мне ль не знать.
Еще раз затянувшись, она машинальным движением взъерошила себе волосы. Наступила пауза, прервала которую сама Мия:
— Так вы говорите, что думаете мне помочь?
— Да, думаем.
— И как?
— А вот ты выгляни наружу. Через заднее окошко.
Она поднесла руку к лицу и какое-то время блестела на меня глазами, после чего направилась на кухню. Слышно было, как с легким шорохом приоткрывается штора. Вернулась Мия уже с другим выражением лица. Я знаю, Луис производит на людей такой эффект — особенно если кажется, что он вроде как на твоей стороне.
— Кто это?
— Друг.
— Он выглядит… — замялась Мия, — как бы это… устрашающий, — подыскала она наконец нужное слово.
— Он такой и есть.
Девушка постукивала по полу босой ступней.
— Он думает убить Донни?
— Мы-то считали, до этого дело не дойдет и с ним можно как-то поладить. И что ты нам как-нибудь поспособствуешь.
Мы ждали, какое решение она примет. В соседней комнате работал телевизор, очевидно, в ее спальне. Я только сейчас спохватился, что она, быть может, не одна и дом надо было вначале осмотреть — ну да ладно, теперь уж чего. Наконец Мия полезла в карман и вынула мобильник, который через комнату кинула мне. Я поймал.
— Открой папку с картинками, — сказала она. — Тот, кто вам нужен, там на пяти или шести фотках.
Я взялся листать снимки: какие-то молодые женщины цветут улыбками за праздничным столом, черный пес во дворе, ребенок сидит на высоком стульчике… ага, а вот, судя по всему, и Донни. На первом снимке он стоял
— А кто этот второй? — поинтересовался я.
— Не знаю. Я следила только за Донни: мне казалось, он мне изменяет. Черт, да я это и знала. Кобелина. Хотелось просто выяснить, с кем он там путается.
Она мстительно улыбнулась; мимическое усилие, похоже, причиняло ей боль.
— Я-то, видишь ли, считала, что его люблю. Нет, ну не дура, а?
Девушка сокрушенно покачала головой: чувствовалось, что ее душат слезы.
— Так вот что у тебя на него есть и почему он хочет тебя разыскать? Потому что у тебя на телефоне есть снимки, где он стоит с неизвестным тебе человеком?
— Как его звать, я не знаю, но знаю, где он работает. Когда Донни ушел, к этому парню подошли двое, мужчина с женщиной. Они на следующей фотке.
Я листнул и увидел это трио, все как один в деловых костюмах.
— Мне показалось, у них вид как у копов, — сказала Мия. — Они сели в машину и поехали. А я за ними.
— И куда же они тебя привели?
— На Саммит тысяча триста.
Тут я понял, отчего Донни так упорно разыскивает Мию и почему она со своими сведениями не может пойти в полицию.
Саммит 1300 — это адрес ФБР. Точнее, их периферийного офиса в Канзас-Сити.
Донни Пи был осведомителем.
В стороне от окольной дороги близ Клэй-Каунти, где машин за день проезжает всего ничего, а дежурный облет совершают разве что птицы, средь поля с недавних пор залегает Донни Пи. Человек, из-за какого-то там долга лишивший жизни Нейла Чемберса, сам теперь лежит присыпанный в утлой ямке. Для этого оказалось достаточно одного звонка его боссам; одного звонка и горстки размытых снимков, присланных в приложении с неустановленного имейла.
Это была месть; месть за парня, которого я и знать-то не знал. Отец его о происшедшем так и не проведал, а сам я ничего ему не сказал (зачем лишние расспросы). Нейлу Чемберсу было уже все равно, и отцу его уже не вернуть. Сделал я это, вероятно, потому, что мне надо было нанести удар по кому-то или чему-то. Я выбрал Донни Пи, и он за это поплатился жизнью.
Вот такой я, по наблюдению Ребекки Клэй, человек.
Той ночью я сидел у себя на крыльце, а в ногах у меня дремал Уолтер. Поверх свитера была надета куртка. Я хлебал кофе из фирменной кружки с эмблемой «Мустанга», которую мне на день рождения подарил Энджел; при этом с каждым глотком пар изо рта смешивался с паром от кружки. Небо было темным, и луна не струила свой свет на болота, превращая их протоки в трепетное живое серебро. Воздух был недвижен, но в безмолвии его не ощущалось умиротворенности, и опять откуда-то издали доносился, казалось, запах чего-то горелого.