Сборник инструктивных указаний по организации первой помощи и противоэпидемических мероприятии
Шрифт:
— Мало ли что мог сказать Байрам! Это вовсе не значит, что мы согласны принять его жертву. Надо ждать еще. Я не верю, что он погиб! Просто затруднение со связью. Поэтому молчит и Патрис. Возможно, оба принимают какие-то меры для помощи инопланетянам.
— Ну да, — саркастически заметил пилот, — мы спасем цивилизацию планеты, ничего не смысля в ее проблемах и конфликтах!
— Ав чем дело? — сказал Ганс. — Почему ты язвишь? Разве это плохо?
— Я уже высказал свое мнение. Через одиннадцать часов, если не будет известий от Байрама и Патриса, мы берем курс на
Ганса поразило равнодушие, с каким Слейтон говорил об этом.
— Не можем мы вернуться на Землю, оставив на произвол судьбы товарищей, не сделав все для оказания помощи им. Если… хотя бы выяснить причины их исчезновения.
— А если мы ничего не выясним, никого не дождемся? — закричал Слейтон. — Дождемся гибели корабля и погибнем сами? Этого ты хочешь?
— Я убежден: Байрам и Патрис дадут нам знать о себе, — миролюбиво возразил Ганс. — А если не известят нас, то… все равно будем ждать. Никто не нападает на нас, о гибели экспедиции говорить еще рано. Нет оснований.
— Разве ты оставил им возможность нападать на нас безнаказанно? — Слейтон кивнул в сторону сектора ракет, готовых к пуску, на красный сигнал прибора, показывающего максимальный потенциал защитного поля корабля.
— Тогда чего же ты боишься?
— Они найдут способ…
Ганс шумно перевел дыхание, достал из кармашка таблетку астрона, кинул ее в себе рот. Спазму гнева, на миг замутившую сознание желанием дать Слейтону по физиономии, отпустило.
— Знаешь что, Слейтон, у нас есть время. Так или иначе надо ждать еще одиннадцать часов, верно! Может, к тому сроку что-то прояснится. Давай закончим бессмысленную дискуссию, а?
— Опасно ждать дольше! — опять закричал пилот. — Может, может… Гадания и пустые надежды, Ганс!
— Пойди-ка ты отдохни немного, дружок. По-моему, ты просто переутомился. Я присмотрю за кораблем.
— Спасибо за заботу! И не забывай, что если нет командира, власть на корабле переходит ко мне.
Ганс кивнул, исподлобья глядя на Слейтона.
— Как командир, я говорю тебе, Ганс: "Довольно споров!" Слушай мое решение. Мы долетим вон до тех спутников, — Слейтон кивнул на экран, в первом квадрате которого медленно двигались темные шарики спутников Туманной планеты. — Заберем оттуда живого или мертвого Патриса и повернем "Гагарина" по заданному маршруту. Есть вопросы?
— Нет вопросов, — нехотя ответил Ганс. — Говори, что делать.
— Так-то лучше, — сказал Слейтон.
…Корабль, ведомый Слейтоном, шел по орбитальной спирали в странной туманности, окружавшей планету. Непривычно сигналили многочисленные индикаторы, предупреждая о бесчисленных роях метеоритов, преграждавших путь. Безостановочно работали противометеоритные пушки, расчищая дорогу. Ганс не отрывал взгляда от экрана, высматривая, нет ли поблизости инопланетных кораблей. Он больше боялся не атаки с их стороны, а нового случайного столкновения. Вообще-то он не верил в злонамеренность "хозяев". Ведь ничего же не предприняли они даже после гибели их корабля? А вот в словах Слейтона насчет местных аномалий пространства смысл кое-какой
Размышляя об этом, считывая показания многочисленных приборов, Ганс пришел к выводу, что полет "Гагарина" вблизи поверхности Туманной планеты таит в себе опасность: магнитные полюсы планеты неизвестны, неизвестны не только аномалии, но и некоторые константы. Наконец, проклятая туманность — тоже источник сюрпризов! Пожалуй, безопаснее всего будет прекратить полет.
Он включил связь и сказал об этом пилоту. Тот вначале ничего не ответил. Озабоченное лицо Слейтона свидетельствовало о том, что тот бился над какой-то сложной проблемой. Жесткие волосы пилота торчали во все стороны, глаза были беспокойны. Он сказал зло:
— А если вернется Патрис и не найдет нас в точке, где оставил? Что тогда?..
"Что за человек?! — смятенно подумал Ганс. — О Байраме по-прежнему ни слова, словно тот уже канул в вечность".
— Над чем ломаешь голову, космоэскулап?
— Все над тем же. Что сталось с Байрамом? Почему на доходят к нам радиоволны?
— Давай лучше перекусим. Я прикажу киборгу, чтобы он притащил нам легкий завтрак.
— Хорошо, — согласился Ганс.
Завтрак занял не более десяти минут. Ганс торопливо выпил лишнюю чашку кофе и позвонил роботу приборного отсека:
— Доставь сюда последнюю информацию о движении корабля, о сигналах извне и летающих объектах на орбите.
— Что ты хочешь узнать такого, о чем не знал? — усмехнулся Слейтон, но в глазах его была подозрительность. — Что нового принесет робот? По-моему, ты просто нервничаешь.
Ганс хотел отмахнуться, как вдруг ощутил легкий крен корабля.
— Вот и новое, — глянул он на пилота.
— Черт побери! Корабль пошел по наклонной. В чем дело? — удивился Слейтон.
Ускорение стало нарастать рывками. Из рук пилота вырвалась кофейная чашка, разбилась о переборку. В "Саванне" всполошились перепуганные животные. Внезапное ускорение исчезло и возникло состояние невесомости, хотя конструкторы корабля создали массу систем, при любых условиях нейтрализующих эффект невесомости.
Оба — пилот и космоврач — не без труда выбрались из комнаты отдыха. Слейтон, отталкиваясь от стен и пола тоннельного перехода, проследовал в рубку, а Ганс скрылся в отсеке обсерватории.
Полет стабилизировался.
Слейтон передохнул и взглянул на видеоэкран. Но Ганса на нем не увидел. "Черт побери!.. Где же Ганс? Неужели в этой суматохе к нам проникли "хозяева" и увели с собой Ганса?!" Не успел Слейтон развить свой домысел, как кто-то постучал в дверь рубки.
— Кто это? Пароль…
Чей-то голос глухо произнес за дверью пароль.
— Кто ты? — переспросил Слейтон, сжимая в руке лазерный пистолет.
— Ты что, не признаешь меня? Да это же я, Ганс.
— Если ты Ганс, пройди в отсек боевых ракет и сядь за свое место. Чтобы я видел твое лицо.
— В общем, ты прав… — помолчав, буркнул за дверью Ганс. — Жди.
Придя в свой отсек, Ганс включил свой канал. На экране он увидел Слейтона, который, пригнувшись, стоял у двери рубки. Ганс усмехнулся и окликнул: