СБОРНИК ИНТЕРВЬЮ ФРЭНКА ЗАППЫ ДЛЯ ЮНЫХ ФАНАТИКОВ

Заппа Фрэнк

Да. Понимаете, я сужу о вселенной по карандашному опыту.

Это довольно линейный подход. Вот мозоль у меня на пальце. Я натирал её, когда писал ручкой. На самом деле, вот на этом пальце образовалась вмятина на кости от ручки, от того, что я [надрывающийся, пыхтящий звук] рисовал эти маленькие точки, а теперь у меня бывают судороги в руке от того, что я постоянно держу большой палец в такой позиции, чтобы двигать кнопочную панель Синклавира. Но по большому счёту, что такое вмятина на пальце или вывихнутый палец? Пока кому-то это смешно, какая нахуй разница?

Перевод ©2007 18 октября

ФРЭНК ЗАППА: УТОПАЯ В МОРЕ НОВОСТЕЙ

(Джон Винокур, 1992)

Я слышал, что Вы ведёте ночной образ жизни.

Да, если я предоставлен самому себе, я работаю исключительно

ночью, а сплю днём.

Что Вы имеете против солнечного света?

Кроме того, что он может быть опасен для здоровья -правда, дело не всегда было в этом - мне не нравится чувство, которое испытываешь днём, когда бодрствует так много мирских душ, которые всегда чем-то заняты. Это плохое чувство и я не хочу в этом участвовать. Но ночь - это совсем другое. Люди, которые не спят по ночам - это мои люди. Животные, которые не спят ночью - это лучшие животные: совы, еноты, летучие мыши, насекомые, которые не хотят выпендриваться. Разноцветные существа должны выходить днём, чтобы что-нибудь заработать, но ночная пора естественна для тусклых, жукоподобных, слизнеподобных, монашеских форм жизни. Высших форм жизни - таких, как золотые рыбки.

Вы, кажется, говорили, что Вас тянет в сон от книг.

Да, я не читаю. Мне всегда присылают книги, но я не могу их терпеть. Меня просят написать предисловия к книгам, и даже если я знаю, что книга прекрасна, я не могу этим заниматься. Я прочитываю примерно три абзаца и начинаю терять сознание.

Тогда откуда Вы получаете информацию?

Каждый день я принимаю «новостную ванну». Я довёл это до уровня науки: в 4:30 по 34-му каналу - это канал "Discovery" -записываешь «Наставника христианской науки»; потом в пять часов переключаешься на CNN и смотришь, как Бернард Шоу строит из себя дурака; потом переключаешься на местные новости CBS в надежде увидеть Майкла Така, делающего в эфире самые возмутительные вещи. Но настоящее веселье начинается в 6:30, когда начинаются новости ABC с Питером Дженнингсом -смотришь, какой у них ведущий сюжет и записываешь; пока крутится лента, немедленно переключаешься на второй канал, чтобы посмотреть, какой главный сюжет будет по CBS. Новости в 6:30 прерываются рекламой таким образом, что если начать с новостей ABC, можно захватить первый большой кусок ещё до рекламы. Потом, когда Дженнингс уходит на рекламу, немедленно переключаешься на CBS.

А как насчёт NBC?

В этот момент NBC мы пропускаем, потому что у Броко едва ли есть что-нибудь интересное или способное потягаться с сюжетами на других каналах. Сразу идёшь на второй канал и захватываешь очередную трёхминутку новостей до рекламы. Тут уже надо решать, дать ли повыступать Броко или вернуться к Дженнингсу. Вот так и мечешься, как в пинг-понге, и в конце концов оказываешься на седьмом канале, потому что их выпуск новостей дольше выпуска CBS. Когда этот получасовой блок заканчивается, переключаешься на шестой канал и попадаешь в конец программы МакНила-Лерера. Когда они заканчивают, возвращаешься на CNN.

Вы когда то сказали: «Соединённые Штаты - это нация плохо написанных законов, которые проводятся в жизнь случайным образом», а в последние несколько лет Вы сражались с цензурой и активно участвовали в национальной политике. Как Вы оцениваете здоровье американской демократии конца XX века?

Демократия - это одна из вещей, которые хорошо смотрятся на бумаге, но в современной Америке мы подошли к перекрёстку, на котором нам нужно решить: НУЖНА ли она нам? Если в нашей стране преобладают люди, которые с готовностью примут цензуру - да фактически ПРОСЯТ, ТРЕБУЮТ её, как в случае с Войной в Заливе - то у нас проблема. Когда среднему американцу задают произвольно взятые вопросы о Первой Поправке и о том, как её следует применять, оказывается - если вы вообще верите в опросы - что ему ничего оттуда не нужно. Но если спросить: «А что, если мы завтра выбросим на помойку Конституцию?», то ответом будет: «Нет, это будет плохо!» Но жизнь по Конституции - это совсем другая история. Я пришёл к заключению, что в нашей стране есть только одна партия, разделённая на две части: республиканцы и те, кто хотят быть республиканцами. Республиканцы выступают за зло, коррупцию, манипуляцию сознанием, алчность - всё это американцы считают нормальным, после того, как их все 80-е годы обрабатывали в этом духе. Республиканцы стоят за все те ценности, которые сейчас дороги американцам. К тому же у них больше воздушных шариков, чем у Бога - а для нации, воспитанной на мультфильмах, это что-нибудь да значит. Если у кого-то есть воздушные шарики, то всё нормально. Вам не говорят, какие уроды их надувают. У демократов же нет никакой

программы, и когда они говорят на какую угодно тему, они хотят как можно сильнее походить на республиканцев, при этом находя способ сохранить за собой жирный кусок. Буду с Вами откровенен: я думаю о том, чтобы выдвинуться в президенты в качестве беспартийного кандидата, потому что от всего этого меня смертельно тошнит. «Новостная ванна» - не успокаивающее переживание; она делает меня сумасшедшим на 4-5 часов в день. На шоу Билла Мойерса «Курс XX века» я сказал, что на Горе Рашмор самое место барельефам Дж. Эдгара Гувера, Джозефа МакКарти, Уолтера Уинчелла, Хедды Хоппер, и, может быть, даже Роя Кона и Майкла Милкена - потому что они оказали величайшее влияние на американское общество. Они сформировали образ действий, принятый в нашей стране. Одна из проблем мира, в котором мы живём - это то, что люди привыкли ко лжи, которая основана на лжи, основанной на лжи.

Вы бы назвали себя мизантропом?

Меня называли мизантропом, но я предпочитаю слово «ворчун»; оно народнее звучит и не такое угрожающее. «Мизантроп» звучит так, как будто для того, чтобы им быть, нужно иметь диплом колледжа.

Вы раздражительный человек? С Вами трудно ужиться?

Я практически не выхожу из дома, и в течение дня практически ни с кем не разговариваю, потому что работаю сам по себе -набиваю [музыку] в компьютер. Так что если мне приходится с кем-то говорить, то это скорее всего либо член моей семьи, либо человек, работающий здесь - а мне все они нравятся. Единственные посторонние люди, с которыми я общаюсь - это журналисты, приходящие сюда, чтобы взять интервью. Большинство из них нормальные люди.

Раз Вы никуда не выходите, то Вас едва ли беспокоит то, что Лос-Анджелес стал зверинцем.

В частности, поэтому я и не выхожу. Лос-Анджелес - это большая раковая опухоль. Ты садишься в самолёт, улетаешь на две недели, а возвратившись, обнаруживаешь, что появился какой-то новый прыщик. Он просто выскакивает, и ты знаешь, что он не протянет больше 20 лет, потому что сделан из хвороста и штукатурки. Каждый раз, когда я выезжаю из дома и еду в Голливуд - а это бывает примерно раз в две или три недели - я вижу, что на старое уродство наслоилось новое. Этому нет конца. Когда-то я был большим пропагандистом Южной Калифорнии - тогда, когда мир считал Сан-Франциско эстетическим центром вселенной. Такое суждение меня всегда сильно обижало, потому что мне казалось, что вся эта сцена есть порождение воображения журнала Rolling Stone. Я всегда стоял за Лос-Анджелес, но сейчас уже не стою, потому что в эстетическом смысле здесь не происходит ничего такого, что следовало бы защищать.

А что заставляет Вас покидать дом?

Есть некоторые механические процессы, которые я не могу осуществить в моей студии. Я не могу заниматься в ней видеомонтажом, так что если это требуется, нужно уезжать. Если я получаю приглашение на обед, я еду в ресторан. Недавно я даже был в кино. Это был настоящий урок социологии. Я смотрел «Крепкий орешек - 2», и это было невероятно. Я был поражён реакцией публики. Меня это порадовало, потому что там оказывается, что плохие парни работают на правительство, а в конце они получают по заслугам, и публике это нравится. Это меня радует.

Когда Вы не дома, Вы часто сталкиваетесь с пропагандой против курения?

[ Прикуривая сигарету] Ну, посягать на чужой стиль жизни не в моих привычках. Если я нахожусь в таком месте, где, как я знаю, я могу повредить чужому здоровью - или меня просят не курить - я просто выхожу курить наружу. Но меня возмущает то, как мышление некурящих навязывается курящему меньшинству. Потому что, прежде всего, при демократии у меньшинств есть права. И во-вторых, вся эта болтовня о курении уже превратилась из вопроса здоровья в вопрос морали - а когда что-то сводится к вопросам морали, этому, насколько мне известно, нет места в законодательстве.

Но если посмотреть на исследования, окажется, что пассивное курение вредно.

Я не согласен с этой информацией. Во-первых, она исходит от правительства Соединённых Штатов. Если вам кажется, что уничтожением табачного дыма в Соединённых Штатах можно улучшить качество жизни всех жителей страны, вы ненормальный. По-настоящему вредные вещи правительство не трогает.

Например?

Диоксин в туалетной бумаге, диоксин в тампонах, диоксин в фильтрах для воды, диоксин в фильтрах для кофе, диоксин в чайных пакетиках, диоксин в овощах - отходы бумажных фабрик. Вообще, зачем хлоркой отбеливать бумагу, чтобы сделать её белой? Нападки на курильщиков по сути незначительны, ничтожны и карательны; притом курильщики - это не незначительное меньшинство, это около 45% населения. Я бы разобрался с этой проблемой так: склонил бы ПОБОЛЬШЕ людей к курению, сделал их большинством, и тогда... тогда бы мы дали всем под жопу!