Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Bethesda softworks

В назначенный для прогулки день я прибыла к дому Мориана, и старый профессор сам отворил мне дверь. Я удивилась, когда он попросил выслушать его мнение о моих исследованиях. Ещё более удивительным был его вид: в новой шёлковой мантии, украшенной звёздами, подстриженный и причёсанный, он еле слышно благоухал лавандою. Какое разительное изменение — до этого я видела его неопрятным, в запятнанной и местами подпалённой мантии.

Оказалось, что он хочет предостеречь меня от похода в Портовый район с Дивайтом Фиром. Я не смогла удержаться от смеха, отчего он покраснел, и тогда я сказала ему, что я взрослая женщина и способна сама о себе позаботиться. Он смутился и начал бормотать извинения, из которых

я поняла, что его больше беспокоит то, что я собираюсь провести время с Дивайтом, а не сам факт посещения доков. Мне не хотелось ранить его чувства, поэтому я отвесила комплимент его мантии, от которого он просиял, а затем отправилась в кабинет Фира.

Буду краткой: это был прекрасный вечер. «Загулявший светлячок» оказался бойким местом, и Дивайт познакомил меня с леди Биниель, хозяйкой заведения, которая настойчиво звала нас за свой стол. В качестве развлечения мы увидели искрящийся босмерский бурлеск в исполнении Биниэль, и это было уморительно смешно. И хотя я отказалась пить эти отвратительные напитки лесных эльфов, но всё же согласилась выкурить вместе с Дивайтом трубочку, набитую личинками жуков, отчего пришла в необычайно приподнятое настроение.

И вот тут я получила свидетельство презрительного отношения босмеров к «ненадлежащему стилю». Моряк из Лейавина, наблюдавший, как мы с Дивайтом курим, предложил мне вырезанную из кости трубку «настоящей валенвудской выделки». Но леди Биниель сказала мне, что это подделка, не стоящая своих денег. Моряк заспорил, но миниатюрная эльфийка заявила, что любой дурак разглядит неправильные письмена на имга, вырезанные на чаше трубки, и пусть он убирается. Что он и сделал.

Вскоре и мы с Дивайтом ушли оттуда. По пути к городским воротам он показывал мне на звёзды в безумно красивом ночном небе и называл древние имена созвездий, подаренные им каймерами. Каюсь, что ничего я не помню, кроме чарующих душу оттенков его звучного голоса и тёплой руки на моём плече.

Часть 4: норды

Вот мы и подошли к нордам, первой человеческой расе Тамриэля, которая успешно противостоит эльфам и даже вытесняет их гегемонию на континенте.

Так же как у босмеров, в основе декора архитектуры, ремесленных изделий и одежды нордов лежат стилизованные, с обилием переплетений, природные мотивы. Однако если лесные эльфы выбирают в основном растительные орнаменты, норды предпочитают зооморфные, в особенности выделяя восемь «тотемных» животных старинной религии Атморы: волк, ястреб, кит, змея, мотылёк, лиса и так далее. Но у них позволяются значительные отклонения от основной темы вплоть до мотивов, абстрактных настолько, что животных в них уже не распознать. И действительно, многие предметы украшаются плетёным геометрическим орнаментом, совсем ничего природного не напоминающим.

Есть ещё одно различие между нордским и эльфийским стилями: там, где норды в целом выбирают крупные, простые и функциональные формы, эльфийская работа была бы тонкой, элегантной и — недооценённой. Ничто из созданного нордами недооценить нельзя.

Это стало ясно прямо у порога посольства Скайрима, куда Мориан, Дивайт и я пришли на приём к королю Логрольфу. Над входом в посольство разместилась огромная железная голова ястреба с презрительно раскрытым в крике клювом, дверной проём фланкировали барельефы опять же с ястребами, но стилизованными и походящими скорее на боевые топоры, чем на птиц. Дверь была сделана из тёмного дуба, обита железом и сама вся в железных заклёпках — не иначе как нападения ждут.

Внутри посольства всё выглядело уже не так воинственно, не считая вооружённых и закованных в броню стражников в дверях. Мне стало любопытно, неужели для того чтобы проверить приглашения у гостей, действительно необходимо нацеплять на себя закрытые

шлемы, украшенные бараньими рогами? Вот только выражение нордских глаз не предвещало ответов на мои вопросы.

Приём был дан в честь, как я уже сказала, короля Логрольфа, приехавшего с визитом в Имперский город выразить уважение потентату. Мориан представлял на приёме Университет волшебства. Он попросил меня пойти вместе с ним, и я приняла его приглашение, воодушевлённая мыслью увидеть наших свирепых северных сородичей в естественной для них обстановке. Когда Дивайт узнал, куда мы идём, то решил присоединиться к нам, несмотря на недовольные взгляды Мориана. Однако оказавшись в посольстве среди шумных и буйных нордов, тёмный эльф, казалось, пожалел о своём решении.

А вот Мориан нет! Он осушил целый кувшин мёда и предстал предо мной совершенно другим профессором Зенасом. В своей новой мантии он определённо был в ударе, рассказывая об истории магии окружившим его восхищённым дипломатам. Он просто покорил их рассказами о невероятном мастерстве в магических искусствах, проявленном их соотечественником, архимагом Шалидором. Он помолодел лет на двадцать, и я неожиданно увидела его таким, каким он мог быть в расцвете сил, когда впервые пришёл в Имперский город помогать созданию Университета волшебства.

Мориан меня даже познакомил с королём Логрольфом, хотя откуда он может знать правителя Скайрима, я понятия не имею. Я оглянулась в поисках Дивайта, но его нигде не было видно. А мы с Морианом остались в посольстве допоздна, попивая мёд большими кружками и смеясь над незамысловатыми нордскими шутками. Когда после приёма он пошёл провожать меня домой, мне показалось, что я заметила в его глазах новое выражение.

Он мог разглядеть то же самое в моих.

Часть 5: бретонцы

Архимагистр Университета, леди Опель Дантайн, бретонка, и поэтому я проконсультировалась с ней по бретонской культуре. Она была любезна и очень мне помогла.

Бретонцы последними из людей Тамриэля освободились от эльфийского господства. Долгая вассальная зависимость от Диренни во многом повлияла на всю их культуру. Они чрезвычайно склонны к автономности: каждое королевство в Хай Роке ревностно блюдёт свой суверенитет, но в целом бретонское общество сохраняет феодальную структуру, которая восходит к традициям многоуровневой социальной системы гегемонии Диренни. Бретонцы почти также непримиримы, как их родственники норды, но в отличие от них, пережив долгую опеку эльфов, без подозрения, а с уважением относятся ко всем видам магии.

Как это отражается в искусстве и ремесле? В качестве примера рассмотрим бретонскую броню. Сверкающая тяжёлая броня бретонского рыцаря так же прочна и практична, как у нордского хускарла, но при этом её привлекательный внешний вид несёт в себе нотку утончённости, вызывающую воспоминания об эльфийской элегантности. То же влияние сказалось на бретонском оружии, которое выглядит красиво, сохранив при этом неоспоримую смертоносность.

Это заставило меня задуматься о том, как сильно Дивайт со своей эльфийской учтивостью отличается от Мориана, который при всей широте своих знаний обладает такой обычной человеческой непоследовательностью, даже, я бы сказала, вздорностью. И похоже, что транслиминальные эксперименты зашли не в ту сторону. Когда вчера вечером я пришла к ним, то не застала ни Мориана, ни Дивайта. Ученик Мориана Сейф-идж сказал мне, что они крупно рассорились, обсуждая, сколько нужно вложить в транспортирующий объект, чтобы гарантировать возвращение из Обливиона. Высказывания становились всё более личными, а потом, судя по всему, прозвучало моё имя. Сначала раздались крики, а затем они оба в ярости выбежали из лаборатории и удалились в противоположные стороны улицы.