Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников
Шрифт:
Особенно свирепствовали фашистские поджигатели и убийцы перед отступлением из города. Они разрушили самый лучший район Винницы — Садки, улицы Льва Толстого, Розы Люксенбург. Они уничтожили огромное здание медицинского института, дом облпотребсоюза, все гостиницы, телеграф, кинотеатры. За время пребывания в Виннице немцы расстреляли, повесили и замучили более 30 000 мирных жителей.
Председательствующий: Подсудимый Лауэр, сколько человек было при вашем участии расстреляно в Виннице?
Лауэр: Примерно 400 человек.
Следующим дает показания свидетель по делу подсудимого Иогшата, учитель из г. Артемовска В.П.
— 3 января 1943 года, — показывает свидетель, — жители Артемовска были потрясены жуткой картиной: на здании городского театра было повешено 10 ни в чем не повинных граждан. Трупы повешенных были изуродованы, на лицах виднелись следы побоев.
Прокурор: Что вам еще известно о зверствах немецких оккупантов в г. Артемовске?
Свидетель: 22 месяца немецкой оккупации Артемовска были сплошным кошмаром. Мы были свидетелями уничтожения 3 000 мирных граждан. Среди них были русские, украинцы, евреи. Этих людей немцы погнали к алебастровым карьерам, где имелись подземные тоннели: часть людей была расстреляна, а часть замурована в тоннелях.
Прокурор: Они были живыми замурованы?
Свидетель: Да, живыми.
Далее Замковой-Батрак рассказывает о насильственном угоне граждан г. Артемовска на каторгу в Германию.
В заключение своих показаний свидетель от имени граждан г. Артемовска обращается к Военному Трибуналу с просьбой приобщить к делу страницу областной газеты «Радянська Донеччина», где изобличаются подлые дела немецких оккупантов в Донбассе.
Суд удовлетворяет ходатайство свидетеля.
Свидетели Н.Н. Яковец и Г.И. Перельштейн рассказывают суду о зверской расправе немцев в г. Сарны, где было уничтожено свыше 14 000 мирных граждан.
Следующим дает показания суду свидетель — профессор Киевского университета им. Т.Г. Шевченко В.М. Артоболевский, подробно рассказывающий суду о том, как немецкие громилы сожгли одно из старейших учебных и научно-исследовательских учреждений страны — Кевский университет, разрушили исторические памятники. Во время пожара погибла и личная библиотека профессора, состоявшая из 3,5 тысяч экземпляров редчайших книг, все научные труды и рукописи, над которыми он работал многие годы.
В конце утреннего заседания дал показания свидетель В.М. Тверской, служащий музейного городка на территории Киево-Печерской лавры.
Прокурор: Скажите, свидетель, какие ценности оставались в лавре?
Свидетель: В лавре, главную ценность которой составлял Успенский собор, построенный в XI веке, имелось множество ценностей. В первый же день вступления в Киев они отобрали у нас, служащих, ключи от здания. На второй день лавру стали посещать немецкие офицеры и солдаты, которые варварским образом стали уничтожать и расхищать ценности. С октября 1941 года немцы начали систематический вывоз ценностей из лавры. Они вывезли лаврские ризницы, реликвии русских князей, московских царей — все вплоть до мебели. Когда лавра была разграблена до конца, немцы взорвали Успенский собор.
Допросом свидетеля Тверского закончилось утреннее заседание.
Вечернее заседание 24 января.
На заседании продолжался допрос свидетелей. Свидетельница Белокриницкая рассказывает о
Об уничтожении душевнобольных в Киевской психиатрической больнице им. академика Павлова рассказал бывший главврач этой больницы свидетель Танцюра.
В зал суда входит старая работница Киевского кабельного завода Д.Л. Руденко. Свидетельница рассказала суду о чудовищных преступлениях гитлеровцев. Она была арестована немцами 28 сентября 1941 года. Ее привели на допрос на ул. Мельника, д. №48. Перед домом играл оркестр, а внутри дома проходили допросы, истязания, в саду — расстрелы. После допроса, который сопровождался побоями, Руденко была сведена жандармами на первый этаж. Ее взору, через окно, предстало страшное зрелище: к огромной яме подводили людей и в затылок их расстреливали.
— Когда стемнело, — продолжает показания Руденко, — мне велели раздеться. Выстрелили мне в затылок, я упала в яму и почувствовала, что ранена в плечо. Меня засыпали землей. Через некоторое время я разгребла землю, и, убедившись, что немцев уже нет, выбралась из могилы. С большим трудом я дошла к своим знакомым и таким образом спаслась.
Свидетельница Д.М. Проничева дает показания о расстреле гитлеровцами мирных жителей в Бабьем Яру:
— 28 сентября 1941 года немцы издали приказ, в котором говорилось, что все евреи города Киева должны явиться 29 сентября к 8 часам утра на Дегтяревскую улицу, взяв с собой ценности и теплые вещи. 29-го утром я, как и все, вместе с отцом, матерью и сестрой пошла к месту назначения, решив, что нас будут вывозить из Киева. Таким образом мы дошли до ворот еврейского кладбища. У ворот уже были заграждения. Туда проходили все свободно, но обратно уже никто не возвращался.
Прокурор: Много было женщин, детей, стариков?
Проничева: Были и старики, и женщины с грудными детьми. Когда мы пошли под небольшой уклон, увидели цепи немцев. Толпа ничего не знала до тех пор, пока не дошла до того места, где приказали всем раздеться. У каждого полицейского была дубинка, и проходящему устраивали палочный бой. Если кто падал или спотыкался, на несчастного спускались собаки, которые рвали, кусали, давили. Я видела людей, которые за несколько минут становились седыми. На кладбище начался расстрел…
Дальше Проничева рассказывает, как она еще до расстрела бросилась в яму и упала на трупы, как, не поверив, что она уже мертвая, один из немцев ткнул ее сапогом, другой встал ногами на грудь, раскровянил ей руку, но она молчала. Много мучений вынесла Проничева, пока ей удалось убежать и спрятаться в Дарнице. Ее снова ловили, сажали, мучили. Невозможно в кратких словах передать те ужасы и страдания, которые пережила эта мужественная женщина.
Не менее страшным был рассказ свидетеля С. Берлянда. Будучи раненым, он попал в плен. В числе нескольких сот других военнопленных его заковали в кандалы и заставили в августе 1943 года сжигать трупы расстрелянных в Бабьем Яру — немцы перед отступлением хотели замести следы своих гнусных злодеяний. Сожжение трупов продолжалось в течение двух месяцев. Берлянда и его товарищей ожидал расстрел, однако ночью перед расстрелом им удалось бежать.