Сборник 'Наше отечество' - Опыт политической истории (Часть 2)

Неизвестен 3 Автор

Национальное и религиозное методично вытравляются из сознания людей, в первую очередь, подрастающего поколения. Например, когда в январе 1923 года по инициативе Наркомпроса созывается Всероссийский съезд губернских советов национальных меньшинств, то в материалах по его проведению указывалось на необходимость "бороться про-тив проникновения через национальную литературу, песню, сказку религиозного и национального элементов". Особое

внимание рекомендовалось обратить на "культивирование пролетарских и революционных праздников".

Своего апогея "интернациональная" политика в сфере духовной жизни достигла в их централистском "окультуривании" по-русски. "Преобразуя" арабскую графику, якобы отражающую мусульманско-религиозное

начало, партийно-государственное руководство разрушало тем самым сложившиеся культурные традиции. "Само население называло новый алфавит "издевательством" и "кукольной комедией". Наверх шли письма, остававшиеся без внимания. "Глубокоуважаемый товарищ Сталин,-- писал в мае 1927 г. из Казани Г. Шараф,-- ... вопрос о перемене шрифта является вопросом, близко и реально касающимся каждого грамотного и полуграмотного,... для миллионов людей вопрос о перемене шрифта является вопросом о создании новых навыков в процессе письма и чтения, почти равняющийся обучению грамоте заново и потребующем затраты громадной энергии и средств".

Дальнейшее развитие Советского многонационального государства осуществлялось уже в рамках оформившейся тоталитарной системы. Человек с его индивидуальной сущностью был превращен лишь в инструмент достижения определенных целей и задач. Антигуманный пресс тоталитаризма испытали все, без исключения, народы. Разрушались трудовые навыки, опирающиеся на многовековые традиции. Была растоптана национальная культура, геноциду подверглась творческая интеллигенция. Классовый "подход" в дальнейшем дошел до клеймения целых народов на предательство, хотя на деле преданы были они. И если в первые годы Советской власти истинный характер интернационалистской идеологии и политики еще как-то камуфлировался, то последующие события наглядно продемонстрировали, что это было ее "ядром и сущностью". В полной мере ощутили это и народы, которые в пароксизме отчаяния, из-за колючей проволоки спецлагерей для "переселенцев" уже после войны тайно вынашивали мысли о "завоевании их Америкой и Англией" как последнего шанса на освобождение.

И все же страх репрессий и террор не смогли убить в людях человеческое. Сохранялось и национальное достоинство и уважение представителей различных национальностей друг к другу. Можно называть это интернационализмом, а можно -- простой порядочностью, своего рода нравственным иммунитетом, предохраняющим род человеческий от вырождения.

Одна из существенных метаморфоз интернационалист

ской политики большевиков состояла в том, что объектом партократической экспансии стал народ "метрополии". Тоталитаристское великодержавие отразилось самым пагубным образом на русской нации, России в целом. Через механизм дотаций, "братской помощи" из нее выкачивались средства -- в итоге пустели деревни, обескровливался потенциал народа. Не шло это "впрок" и коренным национальностям -- многое уходило на разбухший управленческий аппарат, в гигантские стройки, помпезные кампании -- как и российская деревня, хирели аул и кишлак. Осуществлявшаяся бюрократическими методами "корени-зация" нередко на практике оборачивалась дискриминацией граждан некоренной национальности.

В 1919 году Ленин написал одну из своих "крылатых фраз"-- "Мы хотим добровольного союза наций", ушедших в область "кремлевских мечтаний". Ход истории ставит нас перед необходимостью вернуться к этой идее на подлинно демократической основе и с учетом современных экономических и политических процессов.

ЛИТЕРАТУРА Историки спорят. М., 1989.

Pipes R. The formation of the Soviet Union. No 9, 1968. Carrere d'Encausse H L'empire eclate. Paris, 1978. Авторханов А. Империя Кремля. Вильнюс. 1990.

ГЛАВА 5

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

РЕВОЛЮЦИОННОГО БОЛЬШЕВИЗМА

1921 -- 1927 гг.

"НЭП был в известном смысле "фальсификацией термидора". Изменение хозяйственной политики без видоизменения политического режима было лишь --политическим

ходом, и все основные уступки НЭПа взяты постепенно назад. На смену "коммунизма военного" явился "коммунизм в перчатках", который был продолжением властвования той же Коммунистической партии, преследовавшей те же свои цели, но изменившей, по соображениям целесообразности, методы их достижения". (Из газеты "Возрождение".-- 1927.-2 августа)

Стратегические трудности новой экономической политики: к госкапитализму или к социализму? Реформа политического строя: замыслы и реальность.--Кризис 1923 года.
– -"Аппаратчики" и "демократы" в борьбе за ленинское идейно-теоретическое наследие.-- Поворот 1925 г.--"лицом к деревне".--"Тройка", "семерка"... Сталин.-- Нарастание структурных диспропорций в экономике страны.
– - "Лево-правые" зигзаги сталинского режима партийно-государственной власти.-- Платформа "объединенной оппозиции".--Кризис 1927 года или "сумерки" НЭПа.

По справедливому замечанию известного американского политолога 3. Бжезинского, для многих советских людей 20-е годы "были лучшими годами той эры, начало которой возвестила революция 1917 г.", а господствовавшая в те годы новая экономическая политика (НЭП) стала по этой причине "лаконичным термином для обозначения периода экспериментирования, гибкости и умеренности".

Вместе с тем, именно через нэп, его идейно-теоретические принципы и организационно-практические выводы российский большевизм исчерпал свои реформаторские потенции, а потому и возвращение к ним, предпринятое в начале эпохи горбачевских экономических и политических реформ, вскоре повлекло за собой нарастающую поляризацию советского общества по вопросу о роли и месте КПСС в рыночной системе экономических отношений. Сумеет КПСС, сохранив себя в качестве главенствующей структуры государственной машины управления, "вписаться" в рыноч

ную экономику, и тогда перестройка будет иметь своим результатом своеобразный "рыночный социализм", сочетающий в себе элементы государственно-монополистического предпринимательства и социального протекционизма. Выполнит она только первую часть этой исторической задачи, и тогда создание рыночного механизма перейдет в руки общественно-политических сил, ориентирующихся на полную приватизацию государственной собственности и ликвидацию "социалистической перспективы" в лице монопольно правящей Коммунистической партии.

Политические и экономические противоречия, которыми ознаменовался период горбачевских реформ, достаточно серьезный повод для реконструкции исторических обстоятельств становления большевистского реформизма и его ограниченных возможностей, по поводу которых до сих пор сохраняются определенные иллюзии.

* * *

Политические решения X съезда РКП (б) запоздали ровно настолько, насколько мог быть предотвращен Кронштадт, остановлена "антоновщина" и другие массовые антибольшевистские восстания конца 1920-- начала 1921 г. Не менее трагическим в этом запаздывании было и то, что оно прервало наметившийся было политический компромисс большевиков с революционно-демократическими партиями России (социал-демократами и социалистами-революционерами) на основе признания неотложности мер по прекращению гражданской войны и переходу к мирному восстановлению народного хозяйства. Лозунги несчастных кронштадтцев --"вся власть Советам, а не партиям", "отмена продовольственной разверстки и свобода торговли"--являлись повторением положений основных программных документов партий революционной демократии периода скончания гражданской войны, с которыми большевики не были согласны, но вынуждены были относиться к ним более или менее терпимо, чтобы не терять союзников в борьбе с белогвардейцами и иностранными интервентами. Кронштадт положил конец этой терпимости, предоставив социал-демократам и социалистам-революционерам сомнительную "честь" политического руководства антибольшевистской вооруженной борьбой, на которую многие из них вовсе не претендовали.