Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"
Шрифт:
— Я знал, что могу рассчитывать на тебя, Изабель. Расскажи мне детали.
Алвес-Ветторетто начала объяснять, и Озмиан откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к ее спокойному, четкому голосу, излагающему весьма прелестный план. По мере того, как она продолжала, улыбка все сильнее озаряла его лицо — только на этот раз она была искренней и задержалась надолго.
30
Брайс Гарриман начал подниматься по ступенькам ко входу в здание «Нью-Йорк Пост», но остановился. За последние несколько лет он проделывал эти шаги, наверное, тысячи раз. Однако сегодня утром все было иначе.
Это было весьма необычно. Петовски не любил встречи — он предпочитал стоять посреди отдела новостей и выкрикивать команды, молниеносно распределяя задания, сопутствующую и поисковую журналистскую работу, как конфетти, между окружавшими его сотрудниками. По опыту Гарримана, людей вызывали в офис Петовски по одной из двух возможных причин — устроить этому человеку разнос или попросту уволить его.
Он преодолел последние ступени и прошел через вращающуюся дверь в вестибюль. Уже не в первый раз со вчерашнего дня он чувствовал неуверенность в себе и в своей статье — и в теории, которую заложил в ее основу. О, само собой, как и полагалось, статья перед публикацией была верифицирована и одобрена, но до него дошли слухи, что она вызвала бурную реакцию. Но какую именно? Неужели ее отозвали? Или наоборот? Он вошел в лифт, болезненно сглотнул и нажал на кнопку девятого этажа.
Когда он вошел в отдел новостей, ему показалось, что вокруг него сгустилась нетипичная тишина. Для Гарримана она несла в себе зловещий подтекст: за ним наблюдали, к нему прислушивались — как будто даже стены замерли в ожидании чего-то очень плохого.
Господи, неужели я умудрился так сильно облажаться?
Его теория казалась такой разумной, такой правильной… но он ведь и раньше ошибался. Если его вышибут из «Пост», ему придется покинуть город… конечно, если он и дальше собирался работать в журналистской сфере. А учитывая нынешнее состояние печатных изданий, которые повсеместно теряли тиражи и то и дело сокращали то штат, то расходы, найти новое хлебное место будет чертовски сложно — даже с его репутацией. Ему повезет, если удастся найти место в газетенке, освещающей собачьи бега в Дубьюке.
Офис Петовски находился в задней части огромного помещения. Дверь была закрыта, жалюзи на окнах были опущены — еще один недобрый знак. Пока он прокладывал себе путь между столами, обходя работающих журналистов, которые имитировали бурную деятельность, он невольно чувствовал, что каждый из них оборачивается и смотрит на него. Он взглянул на часы: десять.
Гарриман подошел к двери и неуверенно постучал.
— Да? — послышался грубый голос Петовски.
— Это Брайс, — сказал Гарриман, прилагая все возможные усилия, чтобы не позволить голосу сорваться на предательский писк.
— Заходи.
Повернув ручку, Гарриман открыл дверь, шагнул в кабинет и сразу же остановился. Ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать, на что именно он смотрит. Небольшой офис был заполнен людьми — здесь был не только Петовски, но и его непосредственный руководитель, заместитель главного редактора; ее босс, исполнительный редактор и даже Уиллис Бивертон — самый старый из издателей собственной персоной. Увидев Гарримана, они тут же разразились аплодисментами.
Он слушал эти овации, словно во сне. Гарриман ощущал, что кто-то пожимает ему руку, похлопывает его по спине…
— Блестящая работа, сынок! — прошелестел издатель Бивертон, окатив его сигаретным дыханием. — Совершенно блестящая!
— Ты в одиночку
Несмотря на ранний час, кто-то открыл бутылку шампанского. Звучали тосты, аплодисменты и похвалы. Бивертон произнес короткую речь. А затем они все снова разразились комплиментами, каждый посчитал своим долгом еще раз поздравить Гарримана, даже когда они покидали офис. Через минуту кабинет опустил, остались только Гарриман и Петовски.
— Брайс, ты нашел золотую жилу, — довольно заметил Петовски, усаживаясь за свой стол и наливая в пластиковый стаканчик последнюю порцию шампанского. — Некоторые репортеры за всю жизнь не могут откопать подобной истории, — он осушил стакан, выбросил его в мусорную корзину и вновь взглянул на Гарримана. — Ты будешь и дальше вести это дело Палача, слышишь меня? Держи руку на пульсе.
— Я и так намеревался…
— У меня к тебе есть предложение.
— Да? — переспросил Гарриман, внезапно насторожившись.
— Твоя статья — это бомба. И она сработала. Ты затронул тему противостояния богатеньких ублюдков и среднестатистических граждан — то есть противостояния одного процента и девяноста девяти. Этой историей ты действительно задел всех за живое. Сыграй на этом. Сосредоточься на этих хищных богатых ублюдках и на том, что они делают с этим городом. Такие типы, как Озмиан, сидят в своих стеклянных башнях и управляют оттуда всем, ничем себя не утруждая. Неужели этот город становится игровой площадкой для супербогатеев, в то время как остальные едва сводят концы с концами, существуя здесь, внизу, во мраке? Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Уверен, что понимаю.
— И эта фраза, которую ты использовал в последней статье — «Город Бесконечной Ночи». Она хороша! Чертовски хороша! Преврати ее в своего рода слоган и дай ей зазвучать, как следует.
— Разумеется.
— О, и, кстати, сейчас я поднимаю тебе ставку до 100 долларов в неделю, — он наклонился над столом и, снова похлопав Гарримана по спине, указал ему на выход из кабинета.
Гарриман вышел за дверь и опять оказался в отделе новостей. Его плечо все еще ныло после последнего сердечного похлопывания Петовски. Как только он вышел, то почти сразу же заметил множество обращенных на него лиц, и от него не укрылись кислые мины его молодых соперников. В глубине его души начало разгораться какое-то странное золотое свечение. Оно не было похоже ни на что, испытанное им прежде: яркое, всепоглощающее и непревзойденное чувство торжества.
31
Болдуин Дей отсоединил от настольного компьютера жесткий диск емкостью в пять терабайт и поместил его в свой портфель перед коротким путешествием на верхний этаж здания Финансового Центра «Сисайд» возле Бэттери-Парк. Он проходил по этому маршруту один раз в день, доставляя таким образом драгоценные данные, которые приносили компании «LFX Файненшал» еще больше прибыли. На этом диске содержались имена и персональные данные многих тысяч человек, которых его исследовательская маркетинговая команда определила в качестве потенциальных клиентов и которых они — обитатели лабиринта колл-центра, занимавшего три этажа комплекса «Сисайд» — называли кодовым словом «полковники». В основном это были вышедшие в отставку ветераны или жены солдат, находящихся на действительной службе. Наиболее ценными из всех «полковников» были вдовы ветеранов, владевшие домами с погашенными ипотеками.