Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18"
Шрифт:
— Он и вправду безнадежен? — спросила Констанс у миссис Траск. — Надежда должна оставаться всегда.
Миссис Траск уже отвернулась, собираясь уходить, поэтому она не видела мимолетного взгляда, которым обменялись Пендергаст и женщина, сидящая напротив него.
4
В тот же вечер, ровно в шесть часов двадцать минут, специальный агент Пендергаст, зарегистрировавшись в отеле «Фонтенбло» и убедившись, что президентский номер «Ла Мер», который он себе зарезервировал, его вполне устраивает, прошел по гулкому вестибюлю в сторону Атлантики. Просторное мраморное пространство, с его «Лестницей в никуда», группками разговаривающих гостей и
Пендергаст пересек луг и двинулся дальше по тропинке, петляющей среди ухоженных клумб и кустов, пока не вышел к ступенькам, ведущим на дощатые мостки, вдоль которых росли королевские пальмы. Это был променад Майами-Бич, прогулочный бульвар, шедший вдоль берега от парка Индиан-Бич почти до самого порта Майами.
Пендергаст повернул на юг, потом остановился. Слева от него, за узкой полосой кустарника и морского овса, находился берег, справа тянулась бесконечная цепочка отелей, кондоминиумов и особняков разного стиля, сверкающих белизной на фоне кобальтового неба. Дул слабый ветерок, температура приятно влажного воздуха не превышала двадцати восьми градусов. Женщина лет семидесяти, в огромных круглых солнцезащитных очках и розовом купальнике со стрингами, прошла мимо, осторожно вышагивая в итальянских босоножках на гвоздиках.
Некоторое время Пендергаст задумчиво разглядывал окружающее. Потом поправил узел галстука, подтянул манжеты и присоединился к толпе полуголых пешеходов, прогуливающихся по мосткам. Неторопливая получасовая прогулка привела его на Двадцать третью улицу, где деревянные мостки перешли в асфальтовую дорожку. Еще через несколько кварталов толпа пешеходов стала гуще и словно застряла на одном месте. Причина была очевидна: в сотне ярдов впереди тротуар перегораживала желтая полицейская лента.
Полоска кустарника слева от Пендергаста расширилась до нескольких рядов живой изгороди и фигурно стриженных насаждений, за каждым отрезком ухаживал один из шикарных отелей по другую сторону бульвара. За изящными растениями шла длинная береговая терраса. Свернув на узкую тропинку, Пендергаст поднялся по бетонным ступеням на вершину террасы, оглядывая все вокруг своими серебристыми глазами. Здесь он увидел еще одну тропинку, узкую, песчаную. Впереди и внизу тянулся сам берег с рядами зонтиков и шезлонгов, перемежающихся время от времени постами спасателей. Еще дальше лежала Атлантика, ее сверкающая лазурь по мере приближения к берегу превращалась в бледный аквамарин.
Пендергаст довольно долго смотрел на море, потом повернулся на запад, являвший картину ошеломительного богатства, обосновавшегося в этой части барьерного острова. Дальше находился залив Бискейн, а еще дальше возвышались шпили городского центра Майами. Солнце в половине восьмого готовилось нырнуть за горизонт, как оно уже сделало в Нью-Йорке девяносто минут назад. Вдали собирались розовые переливчатые облака.
Некоторое время Пендергаст стоял неподвижно, ощущая, как легкий ветерок шевелит его волосы. Наконец он повернулся и принялся разглядывать часть кустарника, огороженную желтой лентой. Несколько зевак в отелях напротив
Тем же ленивым шагом Пендергаст спустился по лестнице и приблизился к ленте. Большая часть огороженного участка состояла из лабиринта живой изгороди высотой по грудь, аккуратно подстриженной и проходящей между прогулочным тротуаром и береговой террасой. Пендергаст шагнул вперед и остановился, когда нижняя пуговица его пиджака коснулась ленты. Судя по всему, основные события уже закончились: единственными людьми, которых он видел за ограждением, были одинокий криминалист, все еще в маске и бахилах, и полицейский, сидевший на скамейке явно для того, чтобы не пропускать посторонних.
Пендергаст подошел так тихо, что полицейский даже не заметил его присутствия. И только когда Пендергаст начал подныривать под ленту, коп посмотрел в его сторону. Отсутствующее выражение на его лице сменилось раздраженным, он поднялся со скамьи и двинулся в сторону Пендергаста, подтягивая на ходу брюки и поправляя пояс. Полицейскому было лет под пятьдесят: редеющие каштановые волосы, широко расставленные глаза и лицо с прожилками. Несмотря на относительно худые конечности, живот у него выпирал из-под рубашки.
— Эй! — грубо сказал полицейский. — Вы! Стойте!
Пендергаст остановился, но только после того, как поднырнул под лентой и снова выпрямился.
Коп подошел, нахмурившись. Крохотные кровяные сосуды испещряли все его лицо. На рукавах ниже плеч красовались голубые с золотом накладки полиции Майами-Бич.
— Что это вы делаете, черт побери? Это запретная зона. Вернитесь за ленту!
— Прошу прощения, офицер, — произнес Пендергаст своим самым обворожительным голосом, — но я полагаю, что мое присутствие здесь санкционировано.
Коп оглядел его с головы до ног:
— Вы что, из похоронной конторы? Тело уже давно забрали.
— Боюсь, что я не из похоронной конторы, хотя это простительная ошибка. Я специальный агент ФБР.
— ФБР? — Полицейский прищурился. — Позвольте взглянуть на ваши документы.
— Безусловно.
Пендергаст вытащил из кармана тонкий кожаный бумажник и поднял его, позволив ему раскрыться. В верхней части находилось удостоверение с фотографией и званием, в нижней — жетон ФБР.
Местный коп внимательно изучил документ, после чего посмотрел на Пендергаста с меньшим подозрением, но с большей враждебностью.
— ФБР, — повторил он. — Я что-то слышал о вашем приезде. Что-то о сотрудничестве с нами по этому делу.
— Верно, — сказал Пендергаст. — Как хорошо, что вы вспомнили, офицер… — он посмотрел на полоску с его фамилией, — офицер Кляйнвессель. А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел посмотреть своими глазами.
Но когда он шагнул вперед, коп уперся ладонью ему в грудь, останавливая его:
— Вы никуда не пойдете, приятель.
Пендергаст не любил, когда к нему прикасались:
— Что, простите?
— Как я уже говорил, я слышал, что вы, ребята, приедете. Но мой сержант сказал, что ФБР будет здесь завтра. Не сегодня. С нашей стороны еще не закончена бумажная работа. Если вы не предъявите письменную санкцию, я не смогу пустить вас на место преступления.
Пендергаст задумался. Он вспомнил, что полиция Майами испытывает некоторое недружелюбие по отношению к ФБР. Похоже, у здешних полицейских была коллективная аллергия на ФБР, восходящая ко временам полномочий слишком уж усердного главы местного отдела ФБР. Был также один очень неприятный инцидент несколько лет назад, когда ФБР пыталось надеть наручники на патрульного полицейского на велосипеде и удалить его с места преступления. Теперь, судя по всему, пришло время возвращать долги.