Сборник произведений
Шрифт:
Историки до сих пор не могут сговориться, как ее называть – Третья Космическая, или Четвертая, или, может, лучше Первая Межзвездная. Мы называли ее просто войной с багами, если вообще называли. Во всяком случае, историки считают, что все началось гораздо позже моего назначения в мою первую часть и погрузки на корабль. Все, что происходило до того, потом называли «пограничными инцидентами», «столкновениями патрулей» или «превентивными акциями». Но ты все равно умрешь, где бы тебя ни шлепнуло – в инциденте или на войне.
По правде сказать, солдат видит войны не больше, чем
Вскоре мы обнаружили, что это мягкое обращение просто имеет в виду, что мы пока никто и нас даже пробирать нечего, пока мы не докажем в броске – настоящем броске, – что способны заменить тех, настоящих «котят», которые дрались и погибли и чьи места мы сейчас не по чину нагло занимаем.
Подумать только, как же зелен я был! Пока «Вэлли Фордж» оставался на Лунной Базе, я раз наткнулся на командира полувзвода; он только что собрался в увольнение и был одет по полной форме. В мочке левого уха у него была серьга – отлично сработанный крошечный золотой череп, а под ним вместо обычных скрещенных костей, как на древнем «Веселом Роджере», – целая вязанка золотых крошечных косточек, слишком мелких, чтобы их можно было сосчитать.
Дома я часто носил серьги или еще какие-нибудь украшения, когда шел на свидание. У меня были просто прекрасные клипсы с рубинами, большими, как ноготь моего мизинца, принадлежавшие еще маминому деду. Драгоценности мне нравились, но все такое пришлось оставить дома. Однако вот же штука, которую отлично можно носить с формой! Уши мои проколоты не были – мама не одобряла такого украшательства у мальчиков, – но можно заказать ювелиру и клипсу… деньги от подъемных еще оставались, и надо было их на что-то потратить, пока не испортились.
– Ух, сержант! Где вы достали такую серьгу? Просто здорово!
Он не стал смеяться надо мной, даже не улыбнулся.
– Что, нравится?
– Еще бы!
Обычное золото вместо с галунами и кантами формы смотрелось даже лучше всяких драгоценных камней. Я подумал, что лучше заказать пару с обычными скрещенными костями вместо этой нелепицы внизу.
– А в гарнизонную лавку их завозят?
– Нет, в здешней лавке их не продают. – Он добавил: – И во всяком случае, надеюсь, здесь ты этого не достанешь. Но я тебе вот что скажу – когда прибудем в такое место, где ты сможешь добыть их, я уж позабочусь, чтобы ты не прохлопал. Это я тебе обещаю.
– Ух, спасибо вам!
– Что ты, не стоит.
После я видел еще такие черепа – только костей в связках было у кого больше, у кого меньше. Я догадался, что это было украшение, разрешенное к ношению с формой, –
Это была операция «Багхауз», или Первая Битва на Клендату, как назвали ее потом историки, – сразу после того, как был сметен с лица земли Буэнос-Айрес. Вот тут только «суслики» заметили, что что-то происходит, ведь на самом деле те, кто никогда не бывал в пространстве, не верят в иные планеты, несмотря на всю астрономию, – по крайней мере в глубине души. Я и сам не верил, хотя космосом увлекался чуть не с пеленок.
Но случай с БА как следует встряхнул шпаков, начались истошные вопли, что все силы следут отозвать назад, окружить Землю буквально сплошняком и таким образом оградить ее от космических супостатов. Конечно, глупее ничего не придумаешь – войну можно выиграть только в атаке, но не в обороне – любой историк подтвердит, что отнюдь не министерства обороны побеждали в войнах. Но это была стандартная реакция штатских – принять оборонительную тактику, как только они заметили, что идет война. Теперь они захотели сами руководить войной – так пассажир в опасной ситуации пытается вырвать у водителя руль.
Как бы то ни было, моего мнения тогда не спрашивали, только приказы отдавали. Не говоря уж о перспективе отвести все наши войска к Земле и того, что было бы в этом случае с нашими колониями и союзниками, учитывая наши обязанности по договорам, мы были ужасно заняты другими вещами – мы вели войну с багами. Похоже, на меня разрушение Буэнос-Айреса повлияло куда меньше, чем на большинство гражданских. Тогда мы были в паре парсеков от дома, шли на «приводе Черенкова», и новости не могли достичь нас, пока мы его не выключили и не получили их с другого корабля.
Помнится, я подумал: «Ах, черт, плохо-то как!» и почувствовал жалость к единственному португальцу на корабле. Но БА не был моим домом, Земля осталась далеко позади, а я был очень занят, потому что вскоре должен был начаться штурм Клендату, и нам предстояло провести время в пути пристегнутыми к койкам, накачанными лекарствами и без сознания, поскольку гравитационное поле на «Вэлли Фордж» отключалось, чтобы сэкономить энергию и набрать скорость повыше.
Потеря БА круто переломила всю мою жизнь, но это я понял на много месяцев позже.
Когда пришло время броска на Клендату, я был придан в «помощники» рядовому первого класса Датчу Бамбургеру. Эту новость он встретил будто даже с удовольствием, но, как только сержант не мог услышать, сказал:
– Слушай, салажонок. Держись прямо за мной и не суйся под ноги. Если будешь тормозить нас обоих, отверну твою пустую башку.
Я только кивнул. Я начал понимать, что это не тренировочный бросок.
Потом меня начал бить колотун, а затем нас отстрелили…
Вообще-то операцию «Багхауз» лучше было бы назвать «Бедламхауз». Буквально все пошло не так. Задумано было с одного удара поставить врага на колени. Захватить столицу и ключевые точки его родной планеты – и конец войне. Вместо этого мы сами чуть не проиграли войну.