Сборник рассказов.
Шрифт:
Завизжали женщины. Топоча ножищами, промчался мужик из отдела безопасности, а Алексей все стоял на месте, будучи не в силах сдвинуться с места, а перед его внутренним взором все вставало перекошенное испугом лицо «расфуфыренного индюка» Васи, именно который оказался рядом с колонной в столь неудачный момент…
С улицы донеслась сирена «Скорой», затем визг тормозов. Среди толпы любопытных замелькали белые халаты.
Когда Алексей подошел, то с замиранием сердца поймал промелькнувшее на лице пожилого усатого врача выражение полной безнадежности.
А чуть в стороне, прижав к лицу кулачки, застыла стройная девушка в синем платье. На белом лице ее выделялись огромные, белые от страдания глаза. Когда искореженное тело, заботливо прикрытое плащом, положили на носилки и вынесли на улицу, она неуверенно, точно учащийся ходить ребенок, зашагала прочь.
«Ничего, Алина, — думал Алексей, глядя ей вслед, — ты его забудешь! И я тебе в этом помогу!».
Стройная фигурка исчезла в светлом проеме дверей. Алексей вздохнул полной грудью, и, чувствуя, что тело наполнилось непонятно откуда взявшейся силой, упругой походкой зашагал к выходу.
«А ведь не обманул маг! — подумал он, выходя из института. — До срока еще два дня, а все произошло, как он и обещал…».
Занятый приятными мыслями о будущем счастье, он свернул за угол и не обратил внимания на желтую спортивную машину, несущуюся по дороге. Затем в уши ворвался нарастающий рев, Алексей поспешно вернулся в реальность и успел увидеть полные ужаса глаза водителя, который безуспешно пытался справиться с потерявшим управление авто…
Потом был чудовищной силы удар, треск костей и темнота.
«В семь часов вечера на площади Свободы машиной «Феррари» был сбит Алексей Смирнов, студент гуманитарного института. Он скончался на месте. За рулем был Дмитрий Бакшеев, известный автогонщик, чемпион России по кольцевым автогонкам. С тяжелыми травмами он находится в больнице, и пока не пришел в сознание. Бакшеев известен как опытный водитель, алкоголя в его крови не обнаружено, сотрудники ГИБДД затрудняются назвать причины произошедшего».
На этом месте Игорь оторвался от газеты и усмехнулся: еще бы не затруднялись! Последствия возвратного кармического удара к протоколу не подошьешь!
Он собрался было вновь вернуться к интересной заметке, как вдруг ощутил запах дыма. Из большой комнаты явственно тянуло горелой изоляцией.
— Только пожара не хватало! — газета с шуршанием полетела в угол, а Игорь бросился в зал.
Тонкая струйка дыма сиротливо поднималась к потолку, имея источником пристроившийся под столом системный блок.
— Вот черт! — Игорь с трудом удержался, чтобы не сплюнуть от досады. Все было ясно. Компьютер новейшего поколения сгорел в тот момент, когда был выключен. — Вот дурак, пожадничал я тогда на антикармической защите! Теперь придется новую машину брать!
Пожара не ожидалось, спасать что-либо было поздно. И Игорь, маг нового поколения, предпочитающий ползанью по кладбищам серфинг в Интернете, отправился
Последние
Многое могут маги, но время им не подвластно — и они стареют… И вот, после смерти последнего собрата по ремеслу, городовой маг Гистольф из Нигдебурга остался единственным магом на весь населенный мир. А тут ещё огромный дракон появился около южных ворот — последний дракон. А это значит, что будет последняя битва между магом и драконом…
Холод пробирал до костей. Промозглая ноябрьская сырость забиралась под одежду, заставляя плотнее запахивать кафтан и пододвигаться ближе к огню. Дрова в камине были отборные, горели жарко, но даже очаг не помогал согреться. «Ничего себе маг» — подумал старик, что сидел в кресле перед камином, — «Мерзну как самый последний нищий». Но даже маги не властны над временем, а старость — это старость даже для мага, когда от холода подступающей смерти не спасут ни огонь, ни заклинания, ни вино, ни даже тепло женского тела.
Он спрятал мерзнущие руки в обшитые мехом рукава, так стало чуточку теплее. Мысли текли вялые, неторопливые, видимо им тоже было холодно. Два дня назад ручной ворон принес на окно перстень из меди со вставками из гематита. На буровато-красном камне была вырезана одна, только одна руна: Соулу. Это значит очень много, это значит то, что умер последний из собратьев по ремеслу, и Гистольф из Нигдебурга остался единственным магом на весь населенный мир. «Да, более трех веков прошло от разгрома Школы, а магов больше нет, и не будет больше. Как быстро мы вымерли. Новых магов не подготовить без Школы, а возродить ее так и не удалось. И все дело в том, что мы, выжившие, не смогли договориться. Жаль».
Осторожный стук в дверь прервал размышления. Маг поднял голову, спросил вяло:
— Входи, Астольф. Что там?
— Господин маг, к вам бургомистр.
— Поставь еще кресло к очагу и пригласи его сюда, — Гистольф закрыл глаза, пытаясь расслабиться. Слышно было, как сопит слуга, передвигая кресло. «Сто пятьдесят лет живу я здесь. Городовой маг. Пережил двенадцать бургомистров в вольном городе Нигдебурге. Этот — тринадцатый. Чего он хочет? Зима еще не началась, о море и болезнях нет слухов. Может нашествие грызунов?». Послышались шаги, тяжелые шаги грузного, солидного человека. Маг открыл глаза.
— Добрый день, бургомистр. Присаживайтесь.
— Добрый день, господин маг. Только он совсем не добрый, — ответил дородный, молодой еще мужчина с золотой цепью главы города на шее, садясь в предложенное кресло.
— Что же случилось?
— Дракон.
— Дракон? — улыбка появилась на лице старика, словно цветок посреди сугробов. — А я думал, что в этой жизни не осталось вещей, способных меня удивить.
— Он появился около южных ворот. Десятник стражи примчался только что. Огромный, говорит, — страх прорезался в уверенном обычно голосе.