Сборник "Войти в бездну"
Шрифт:
– Кажется, я начала осознавать, что натворили американцы, – вдруг произнесла Маша, едва только не хватаясь за голову. – Попробуем представить себя на месте Иного. Я – ксенобиолог М.В.Ельцова – в ином мире, среди пугающих тварей, засадивших меня в клетку. Сидевших в соседних клетках собратьев-людей увозят неизвестно куда. Потом в вольере ставят телевизор, где появляется изображение человека, к которому я испытываю доверие. Этот фантом, играя на моей вере, начинает приказывать, что и как мне делать. До определенного момента я слушаюсь – пусть это не человек, а только его подобие, но чисто подсознательно я тянусь к нему. Когда же начинаю понимать,
– Продать свою жизнь подороже. – отозвался Казаков.
– Если Иной, а вернее, все те животные, которые находились на этой базе, – Гильгоф побледнел, и Маша решила, что он сейчас упадет в обморок, – будут действовать по изложенной Марией Дмитриевной схеме, то… Не завидую людям, в руках которых оказались животные. Да вы понимаете, на какое сомнительное открытие мы сейчас набрели? Как американцы сами не додумались?
– У янки на первом месте безоговорочный практицизм, – растягивая слова, произнес Эккарт. – Вы, русские, больше думаете о душе. Да и каждый немец сентиментален. Сотрудники американской лаборатории видели одно: нажимаешь на кнопку – Иной слушается. Остальное не имеет значения. Никто из них не задумывался, что такое поведение животных не может продолжаться до бесконечности. Американцы не углублялись в недра психологии разумного существа, полагая, что Иной – только зверь с высокоразвитыми рефлексами и инстинктами.
– Исходя из всего вышесказанного, – заключил Бишоп, – можно предположить: колония S-801 была бы через некоторое время разгромлена самими Иными. Они нашли бы лазейку и начисто вырезали своих мучителей. Но их опередили. Сейчас кто-то – предполагаю, что боевики «Нового джихада» – держит в руках бомбу замедленного действия. И часы тикают. Рано или поздно Иные выйдут из-под контроля. Хорошо, если это случится не на Земле. Локальную эпидемию можно будет остановить.
– Поговорили… – буркнул Казаков. – Хватит, господа мои, копаться в психологии Иного. Что дальше делать будем? Зверя необходимо любой ценой нейтрализовать. Я не хочу, чтобы этот обиженный и несчастный зубастик находился у нас на борту. Эй, Цезарь, ты меня слышишь?
«Безусловно, господин лейтенант, – раздался голос искусственного разума. – Ваша дискуссия представляется мне крайне интересной. Не беспокойтесь, я предпринял некоторые меры, пока вы беседовали».
– Что на этот, раз? – пессимистично спросил Казаков, полагая, что ИР «Цезаря» снова совершил какую-нибудь ошибку, представлявшуюся ему невероятно логичной и разумной. – Каждый раз, когда ты говоришь «не беспокойтесь, все сделано», у меня мурашки по коже ползут.
По мнению Ельцовой, лейтенант был прав. Корабельный компьютер оказался настолько умен, что, как ни парадоксально, позволяло ему совершать самые невероятные глупости. ИР «Юлия Цезаря» полагал, что весь мир создавших его людей подчиняется железной логике, а на самом деле… В случае с людьми, наверное, так и было. Но не с Иным.
«Я опустил переборки, разделяющие кормовую часть корабля с ютом, – обиженным голосом доложил Цезарь. – Животное находится в коридоре возле грузового отсека, оснащенного подъемной платформой. Шлюз отсека открыт, в данный момент платформа отпускается, открывая выход из помещений корабля наружу. Если животное не покинет борт в течение ближайших десяти минут, я буду вынужден стартовать с помощью автопилота и тем самым взять Иного с собой».
– Ну
«Предложение отвергается, – деревянно ответил ИР. – Я не имею права подвергать ваши жизни дополнительной опасности. Обратите внимание, пожалуйста, на мониторы 7 и 9 центра управления».
– Что еще теперь? – убитым голосом пробурчал лейтенант. В сопровождении Эккарта, Маши и андроида он пробрался, спотыкаясь о ноги остальных, из помещения для отдыха пилотов в отделение связиста, устроился в кресле, предложив Ельцовой присесть на подлокотник, и посмотрел на указанные Цезарем экраны.
Видеокамера № 7 следила за коридором и шлюзом грузового отсека корабля. Казаков заметил только мелькнувший черный силуэт и перевел взгляд на девятый монитор.
– Он уходит, – откомментировал Бишоп. – Уходит от чужих. В колонии ему будет одиноко, но спокойно. Зверь просто уляжется спать, дожидаясь лучших времен. Он нас боится не меньше, чем мы его.
– Да-а… – выдохнул Казаков, наблюдая.
Камера показывала, как Иной, осторожно перебирая лапами и щупальцами, выбрался из коридора в грузовой отсек («Цезарь» мгновенно захлопнул переборку, отгораживая существо от основных помещений корабля), дернулся, заслышав за своей спиной металлический лязг опустившейся двери, и вытянулся вперед, оглядывая помещение. Платформа, на которой стоял гусеничный вездеход, с тихим шипением пневматического привода коснулась снега, открыв Иному широкие ворота – он мог беспрепятственно покинуть «Цезаря».
Зверь нехотя слез с потолка, случайно задев корпусом одну из ламп дневного света и разбив ее, постоял, водя мордой из стороны в сторону, и шагнул вперед. Черная лапа утонула в снежном покрове.
Было видно, как Иной медленно идет в сторону базы, от которой его отделяло не меньше сотни метров – расплывчатая клякса абсолютной черноты на белом поле. Один раз зверь обернулся, замер, и микрофон видеокамеры донес до людей его писк.
– Кажется, – полушепотом сказал Бишоп, вслушиваясь, – этот крик выражает отрицательные эмоции. Мы ему не понравились.
– Он нам тоже, – скривил губы Казаков. – Колонию придется уничтожить. Мы не должны оставлять в живых это чучело.
– Некогда! – Сержант Фарелл сидел за штурвалом челнока, глядя, как начинают оживать системы управления и навигации. На центральном мониторе появились слова:
ПРЕДПОЧИТАЕТЕ РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИЛИ СЛЕДУЕТ ВКЛЮЧИТЬ АВТОПИЛОТ?
– Предпочитаю ручное, – громко и весело сказал Фарелл. – Когда еще придется управлять такой машиной? Господин лейтенант, пока прогреваются двигатели, я прошу всех спуститься вниз. Сейчас там безопасно и есть кресла. Пристегнитесь.
– Ненавижу пилотов, – доверительно прошептала Маша на ухо Казакову. – Воображаю, какой это будет старт! Нас всех разотрет по стенкам, несмотря на систему, снижающую воздействие перегрузок…
– Да плевать, – небрежно отмахнулся тот. – Главное – мы убираемся отсюда.
Спустя восемь минут многотонный «Юлий Цезарь», подняв двигателями настоящую снежную бурю, оторвался от поверхности Сциллы, на мгновение завис в воздухе и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее начал скользить вперед, постепенно набирая высоту. Далеко за кормой остались разбитые желтые цилиндры строений S-801, черные базальтовые скалы да запорошенные снегом остовы «Триглава» и американского «Гурона».