Сборник юмора из сетей
Шрифт:
открывают двери своим членам только в том случае, если на них
одеты тельняшки и ватники, да и в любой ресторан первого класса
вас теперь вряд ли пустят без ватных штанов. (Поворачивается к
Сартру) Мсье Сартр, разрешите задать вам несколько вопросов о... Сартр: (ласково рычит) А ты к интервьюшечке-то хорошо подготовился? Корр.: О, да! Я внимательно прочел ваш труд "Из экзистенциализма - в
говнище" и хотел бы... Сартр: (с некоторой тревогой) Дык я тебя спрашиваю, ты к интервьюшечке
то хорошо подготовился? Корр.: (недоуменно
подает ее Жан-Поль Сартру) Сартр: (с криком "От настоящий браток!" вытаскивает зубами пробку,
отмечает на бутылке ногтем какую-то черточку и, запрокинув
голову, пьет) Корр.: Мсье Сартр, разрешите задать... Сартр: (ласково кладя руку на корреспондента) А за что ж ты так-то?
Будешь потом говорить, что Сартрушка тебя обожрал... Корр.: (берет бутылку и делает глоток) Сартр: (с криком "Стой, гад!" отбирает бутылку) Корр.: Мсье Сартр, разрешите... Сартр: (горько) Пришел в жопу пьяный, все выжрал... (протягивая бутылку
обратно корреспонденту) На! Пол-бутылки выжрал - так допивай уж
всю до дна, коли так! Юрий Сенкевич: На этом разрешите попрощаться, дорогие товарищи!
И т.д. и т.п.
Разумеется, я шучу. Ничего такого на самом деле не показывают. На самом деле на экране хорошо упитаный мужчина на фоне группы рабочих. Упитаный мужчина объясняет корреспонденту: - ...будут выполнены. Голоса рабочих: Верно! Выполним! Упитаный мужчина: Но главное для нас на производстве - помнить, что
каждый человек - это лишность. Рабочие (повесив головушки): Верно, лишность...
Совершенно очевидно, что рабочие, как, вероятно, и упитаный мужчина, производят слово "личность" от слова "лишний".
Валера переключает телевизор на третью программу.
Не оставляйте надежды, маэстро,
Не убирайте ладоней со лба!
Допев, Окуджава молча сидит, улыбаясь.
– У меня вопрос!
– звучит голос в зале; Окуджава, щурясь, ищет по залу говорящего.
– Да здесь, здесь!
– раздраженно говорит женский голос, - сектор пять!
Окуджава не может отыскать даже сектор пять и публика начинает хихикать над его непонятливостью. Наконец находит.
– Булат Шалвович, - говорит девица штурмового вида лет пятнадцати, одетая тысячи на три, как почти все в зале, - я хочу Вас спросить: почему Вы не поете острых песен?
Окуджава искренне веселится:
– Это каких же - острых?
– Ну, таких, как например... у Боярского.
– Я не знал, что Боярский пишет... острые песни.
– Спасибо. Булат Шалвович, а почему Вы не пишете про любовь?
– Вы знаете, я уже стар... но я пишу только про любовь!
Ведущий смеется, приглашая этим посмеяться и всю молодежь.
– У меня вопрос, сектор восемнадцать!
Снова канитель с поисками спрашивающего. Им оказывается юноша весь в цепях, в браслетах с шипами, парик из конских волос перехвачен ошейником:
– Булат, скажи, как
– Ну, мне приходилось видеть пару видеофильмов об английских "металлических" группах, но...
– Это совсем не то!
– радостно кричит металлист, торопясь представить себя, - Я говорю про советское движение "металлистов", мы носим цепи потому, что в нашей стране много металла, потому что мы рабочие, мы начали играть металлический рок раньше всех в мире!
– Нет, мне не приходилось слышать отечественного "металлического" рока.
Юноша надменно садится.
Ведущий, широко улыбаясь, благодарит Булата Шалвовича Окуджаву за выступление и тот под жидкие аплодисменты уходит. Ведущий сгоняет с лица улыбку и серьезно говорит:
– Дорогие друзья! Я вижу, вы все любите музыку, ходите в дискотеку. Вы хотите современно одеваться, ведь так?
Из зала вразнобой: "Так!"
– Но посмотрите, как это иногда печально кончается.
Зал недоуменно хихикает. На большом экране залу показывают допрос, или скорее разговор с девушкой пятнадцати лет, учащейся ПТУ, домушницей.
– Маша, скажи, зачем тебе нужно было столько денег? Ведь только за последнюю неделю ты ограбила двенадцать квартир.
Маша сидит сгорбившись, спрятав лицо.
– Мне нужны были деньги... Я хотела хорошо одеваться.
– Но почему ты ограбила столько квартир? Почему ты не пошла работать, не заработала деньги честно?
– Столько заработать нельзя... Если бы я пошла работать, меня бы все обсмеяли на дискотеке...
– Но разве можно грабить квартиры, добывать деньги так нечестно?
– Нельзя... Я даже хотела работать, но меня еще не брали... А если плохо одеваться, с тобой никто и разговаривать не будет (Маша плачет).
Экран гаснет, ведущий обращается к залу:
– У нас в гостях Олег, знакомый Маши по дискотеке. Встань, Олег!
Поднимается штурмовик лет пятнадцати.
– Скажи, Олег, ты ведь знал Машу?
– Да, встречались на дискотеке.
– Она хорошо одевалась?
– Да, современно одевалась.
– А ты хорошо одеваешься?
– Ну, я стараюсь современно одеваться. (Валере не кажется, что Олег хорошо одет, ему кажется, что эти надутые ватники, страшные брюки и сапоги должны стоить дешево, а последним криком моды Валера считает джинсы.)
– Олег, а ты где достаешь деньги, чтобы хорошо одеваться? Ты ведь еще не работаешь.
– Ну, где достают... стараюсь экономить...
– Ты оправдываешь Машу?
– Нет. Зачем? Грабить квартиры нельзя... конечно, нужно современно одеваться... но квартиры нельзя грабить.
– А тебе нравилась Маша ?
– Нет. Хоть и стала современно одеваться, она мне не нравилась. У меня выше интеллектуальный уровень.
Ведущий, обрадованно:
– Вот!
– внезапно подносит микрофон радом сидящей девушке лет семнадцати, - а как вы считаете, что важнее: интеллектуальный уровень или возможность хорошо одеваться?