Сборник.Том 2
Шрифт:
— Однако некоторые правила человеческого поведения я усвоил достаточно хорошо и теперь замечаю, что нарушил требования элементарной вежливости, не спросив, как поживают ваша жена и ваш сын.
— Прекрасно. Парень учится в колледже, а Джесси занялась политикой. Ну а теперь всё-таки скажите мне, каким образом вы здесь очутились.
— Я же упомянул, что мы находились на расстоянии короткого броска от Земли, — сказал Р.Дэниел. — И я рекомендовал капитану обратиться за советом к вам.
— И капитан согласился? — спросил Бейли, которому
— Видите ли, — объяснил Р.Дэниел, — он попал в такое положение, что согласился бы на что угодно. К тому же я всячески вас расхваливал, хотя, разумеется, говорил только правду, нисколько не преувеличивая. И наконец, я взялся вести все переговоры так, чтобы ни пассажирам, ни команде не пришлось покидать корабля, нарушая тем самым карантин.
— Но что всё-таки произошло? — нетерпеливо спросил Бейли.
— В числе пассажиров космолета «Эта Карины» находятся два математика, направляющиеся на Аврору, чтобы принять участие в межзвёздной конференции по нейробиофизике. И недоразумение возникло именно между этими математиками — Альфредом Барром Гумбольдтом и Дженнаном Себбетом. Может быть, вы, друг Элайдж, слышали о них?
— Нет! — решительно объявил Бейли. — Я в математике ничего не смыслю. Послушайте, Дэниел, — вдруг спохватился он, — вы, надеюсь, не говорили капитану, что я знаток в математике или…
— Конечно, нет, друг Элайдж. Мне известно, что это не так. Но это не имеет значения, так как математика совершенно не связана с сутью спора.
— Ну ладно, валяйте дальше.
— Раз вы ничего о них не знаете, друг Элайдж, я хотел бы сообщить вам, что доктор Гумбольдт — один из трёх крупнейших математиков Галактики с давно установившейся репутацией. Доктор Себбет, с другой стороны, очень молод, ему нет ещё и пятидесяти, но он уже заслужил репутацию выдающегося таланта, занимаясь наиболее сложными проблемами современной математики.
— Следовательно, они оба — великие люди, — заметил Бейли. Туг он вспомнил про свою трубку и поднял её, но решил пока не закуривать. — Что же произошло? Убийство? Один из них втихомолку прикончил другого?
— Один из этих людей, имеющих самую высокую репутацию, пытается уничтожить репутацию другого. Если не ошибаюсь, по человеческим нормам это считается чуть ли не хуже физического убийства.
— В некоторых ситуациях — пожалуй. Ну так кто же из них покушается на репутацию другого?
— В этом-то, друг Элайдж, и заключается суть проблемы. Кто из них?
— Говорите же!
— Доктор Гумбольдт излагает случившееся совершенно чётко. Вскоре после того, как космолет стартовал, он внезапно сформулировал принцип, который позволяет создать метод анализа нейронных связей по изменениям карты поглощения микроволн в отдельных участках коры головного мозга. Принцип этот опирается на механические тонкости, которых я не понимаю и, стало быть, не могу вам изложить.
— Ага! И он обсудил своё открытие с доктором Себбетом?
— Вот именно. Они уже встречались на конференциях и заочно были хорошо знакомы друг с другом. Гумбольдт подробно изложил Себбету свои выводы. Тот полностью их подтвердил и не скупился на похвалы важности открытия и таланту того, кто это открытие сделал. Тогда Гумбольдт, окончательно убедившись, что он стоит на верном пути, подготовил доклад с кратким изложением своего открытия и через два дня собирался переслать его комитету конференции на Авроре, чтобы официально закрепить за собой приоритет, а кроме того, и выступить с подробным сообщением на самой конференции. К своему удивлению, он обнаружил, что и Себбет подготовил доклад примерно такого же содержания и тоже намеревается отправить его на Аврору.
— Гумбольдт, наверное, разъярился?
— Ещё бы!
— А Себбет? Что говорит он?
— То же, что и Гумбольдт, слово в слово.
— Так в чём же здесь трудность?
— В зеркальной перестановке имен. Себбет утверждает, что открытие сделал он, и что это он обратился за подтверждением к Гумбольдту, и что всё было наоборот — это Гумбольдт согласился с его выводами и всячески их расхваливал.
— То есть каждый утверждает, что идея принадлежит ему, а другой её украл? Я всё-таки не вижу, в чём тут трудность. Когда речь идёт о научных открытиях, достаточно просто представить подписанные и датированные протоколы исследований, после чего легко устанавливается приоритет. И даже если одни протоколы подделаны, это нетрудно обнаружить, выявив внутренние несоответствия.
— При обычных обстоятельствах, друг Элайдж, вы были бы совершенно правы, но ведь тут речь идёт о математике, а не об экспериментальных науках. Доктор Гумбольдт утверждает, что держал все необходимые данные в голове и ничего не записывал, пока не начал составлять вышеуказанный доклад. Доктор Себбет, разумеется, утверждает то же самое.
— В таком случае следует принять решительные меры, чтобы разом с этим покончить. Прозондируйте их психику и установите, кто из них лжет.
Р.Дэниел покачал головой.
— Друг Элайдж, вы, по-видимому, не поняли, о ком идёт речь. Оба они — члены Межгалактической Академии, а потому все вопросы, касающиеся их профессионального поведения, правомочна решать только комиссия Академии. Если, конечно, они сами не согласятся добровольно подвергнуться проверке.
— Тогда предложите им подвергнуться проверке. Виновный откажется, зная, чем грозит ему психологическое зондирование. Невиновный, несомненно, согласится, и вам даже не придётся прибегать к этой мере.