Сборник.Том 2
Шрифт:
— Ты ведь знал доктора Василию, верно? — спросил Бейли затем.
— Я знал её очень хорошо, — ответил Жискар.
— И она тебе нравилась, насколько я понимаю?
— Много лет я присматривал за ней, и эта обязанность не доставляла мне никаких трудностей.
— Хотя она тебя перепрограммировала?
— Она была очень умелой.
— Стала бы она лгать о своем отце, то есть докторе Фастольфе?
Жискар поколебался.
— Нет, сэр.
— Значит, по-твоему, она говорит о нём правду?
— Не совсем, сэр. Я думаю, что она сама верит в то, что говорит правду.
— Но почему она
Жискар сказал медленно:
— Её ожесточили некоторые события в её юности — события, ответственным за которые она считает доктора Фастольфа, и в какой-то мере он действительно оказался невольной их причиной. Мне кажется, он не предполагал, что указанные события приведут к тем последствиям, к которым они привели. Но люди не управляются чёткими законами, как роботы. А потому почти в любых условиях трудно разобраться в сложном сплетении причин, побуждающих их к тем или иным действиям.
— Что верно, то верно, — пробормотал Бейли.
— Вы считаете, что нет никакой надежды найти доказательства невиновности доктора Фастольфа? — спросил Жискар.
Брови Бейли сошлись на переносице.
— Не исключено. Я не вижу выхода, а если доктор Василия выполнит свою угрозу…
— Но вы приказали ей молчать. Вы объяснили, что иначе она подвергнет себя опасности.
Бейли качнул головой:
— Это был блеф. Я просто не знал, что мне сказать.
— Так, значит, вы решили прекратить расследование?
— Нет! — почти крикнул Бейли. — Касайся это только Фастольфа, возможно, я и махнул бы рукой. В конце концов, что ему, в сущности, угрожает? Робийство, видимо, даже не считается уголовным преступлением, а только нарушением гражданского кодекса. В худшем случае он лишится политического влияния и, может быть, будет вынужден на время прервать свои научные исследования. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло, но если я больше сделать ничего не могу, то, значит, не могу. И касайся это только меня, я тоже, пожалуй, сдался бы. Неудача повредила бы моей репутации, но кирпичный дом без кирпичей не построишь. Я вернулся бы на Землю слегка запачканным. Был бы вынужден вести убогую жизнь без привилегий, но это угрожает каждому землянину и землянке. Людям и получше меня приходилось терпеть такую же несправедливость. Но речь идёт о Земле. Если я потерплю неудачу, то не только доктору Фастольфу и мне придётся лишиться многого — это положит конец всякой надежде землян открыть для себя Галактику. Вот почему потерпеть неудачу я не имею права и должен так или иначе продолжать расследование до тех пор, пока меня не вышвырнут с этой планеты.
Договорив последнюю тираду почти беззвучным шёпотом, Бейли внезапно поднял голову и проворчал:
— Почему мы торчим тут, Жискар? Или ты включил мотор для собственного развлечения?
— Со всем уважением, сэр, — ответил Жискар, — вы не дали указаний, куда вас везти.
— Действительно! Извини, Жискар. Сперва отвези меня к ближайшей из коммунальных Личных, о которых упомянула доктор Василия. Для вас обоих такой проблемы не существует, а у меня есть мочевой пузырь, и он требует, чтобы его опорожнили. Затем тоже поблизости в какое-нибудь место, где можно поесть,
— А затем, партнер Элайдж? — спросил Дэниел.
— Сказать правду, я не знаю, Дэниел. Однако, разделавшись с этими чисто физическими нуждами, я что-нибудь придумаю.
Бейли так хотелось самому поверить в это!
45
Машина недолго скользила над землей. Вскоре она замерла, слегка покачиваясь, и Бейли ощутил привычный комок в горле. Это чуть заметное балансирование напомнило ему, что он находится внутри машины, и рассеяло временное ощущение безопасности, возникшее благодаря стенкам и роботам по бокам. За стеклом впереди, по сторонам (и сзади, если вывернуть шею) белело небо и зеленела листва — слагаемые Вне, иными словами, пустоты. Он судорожно сглотнул.
Остановились они перед небольшим строением.
— Это коммунальная Личная? — спросил Бейли.
— Ближайшая, партнер Элайдж, из расположенных на территории Института, — ответил Дэниел.
— Вы быстро её отыскали. Или эти заведения помечены на плане, запечатленном в вашей памяти?
— Именно так, партнер Элайдж.
— В ней кто-нибудь есть?
— Возможно, партнер Элайдж, но трое-четверо могут пользоваться ею одновременно.
— Для меня место найдётся?
— По всей вероятности, партнер Элайдж.
— Ну так выпустите меня. Я пойду посмотрю…
Роботы не шелохнулись. Жискар сказал:
— Сэр, мы не можем войти туда с вами.
— Я знаю, Жискар.
— Мы не сможем охранять вас должным образом.
Бейли нахмурился. Более примитивный робот, естественно, обладает менее гибким сознанием. Значит, внезапно осознал он, ему грозит опасность, что они не отпустят его от себя и, следовательно, не дадут войти в Личную. Он придал голосу нетерпеливую настойчивость и обратился к Дэниелу, которому человеческие потребности, вероятно, были понятнее:
— Ничего не могу поделать, Жискар. Дэниел, у меня нет выбора. Выпустите меня из машины.
Жискар глядел на Бейли, но не сделал ни единого движения, и Бейли в ужасе ждал, что робот предложит ему облегчиться на соседней лужайке, точно он — дикое животное.
Но секунду спустя Дэниел сказал:
— Думаю, в этом случае мы должны не мешать партнеру Элайджу поступить по-своему.
Тогда Жискар сказал Бейли:
— Если вы можете немного подождать, сэр, я подойду к зданию первым.
Бейли сморщился и тоскливо смотрел, как Жискар медленно направился к строению, а затем не спеша обошёл вокруг него. Бейли мог бы заранее предсказать, что стоит Жискару отойти, как ему станет совсем невтерпеж.
Он пытался отвлечься, оглядывая окрестности. Внимательнее всмотревшись, он обнаружил, что белое небо кое-где прочерчивают тонкие линии проводов. Впрочем, заметил он их не сразу, а сперва увидел овальный предмет, скользящий под облаками. Какая-то машина… Но она не летит свободно, а подвешена к горизонтальной проволоке. Он проследил проволоку глазами сначала вперёд, потом назад. Увидел другие проволоки, а затем ещё одну машину — подальше. И ещё одну — совсем далеко. Эта выглядела неясным пятнышком, и Бейли сообразил, что оно означает, только по аналогии с двумя поближе.