Сборник.Том 2
Шрифт:
— А доктор Василия принимала участие в ваших прогулках?
— Никогда.
Бейли переменил позу и, пристально глядя на кончики своих пальцев, сказал:
— Полагаю, гуляли вы в сопровождении роботов?
— Конечно. Один мой, один её. Но они держались в стороне, а не шагали рядом, как обычно на Авроре. Глэдия говорила, что ищет уединения — такого, как на Солярии. Естественно, я поступал так, как хотелось ей, хотя вначале шею себе сворачивал, проверяя, где Брандидж.
—
— Разные. Но все они тоже близко не подходили, так что я ни с одним из них не разговаривал.
— А Джендер?
Радостное выражение исчезло с лица Гремиониса.
— При чём тут он?
— Он когда-нибудь сопровождал вас? Вы знали бы об этом?
— Человекоподобный робот? Конечно, знал бы. Но он ни разу с нами не ходил. Ни единого.
— Вы уверены?
— Абсолютно. — Гремионис насупился. — Наверное, она считала его слишком ценным, чтобы поручать ему то, с чем прекрасно справляются обычные роботы.
— Вы словно бы раздражены. Вы разделяли это мнение?
— Он был её роботом. Меня это не интересовало.
— И в доме Глэдии вы его тоже не видели?
— Ни разу.
— Она что-нибудь про него говорила? Рассказывала?
— Насколько я помню — нет.
— И вы не считали это странным?
— Нет. — Гремионис мотнул головой. — Какой смысл разговаривать о роботах?
Бейли не спускал с его лица угрюмых глаз.
— Вы что-нибудь знали об отношениях Глэдии и Джендера?
— Вы собираетесь сказать мне, что тут замешан секс?
— А вас бы это удивило? — спросил Бейли.
— Такое случается, — невозмутимо сказал Гремионис. — И довольно часто. Если у вас такое настроение, вы можете использовать робота. Ну а человекоподобный робот… насколько я понимаю, подобный во всём…
— Абсолютно, — перебил Бейли и сделал выразительный жест.
Уголки рта Гремиониса поползли вниз.
— Ну, так женщине было бы нелегко устоять.
— Но против вас она устояла. И вас это не мучает? Что Глэдия предпочла вам робота?
— Ну, если на то пошло, то ещё вопрос, правда ли это. Но даже если правда, так и что? Женщина и робот, мужчина и робот — это же просто мастурбация и ничего больше.
— Вы действительно ничего не знали об этом, мистер Гремионис? И не подозревали?
— Я просто об этом не думал, — отрезал Гремионис.
— Потому что не знали? Или знали, но не придавали значения?
— Опять вы давите на меня! — Гремионис нахмурился. — Какого ответа вы от меня ждете? Теперь, когда вы заставили меня об этом подумать и надавили, мне уже мерещится, что, может быть, я о чём-то таком и думал. Но всё равно, до того как вы начали задавать эти вопросы, я ни разу не почувствовал,
— Вы уверены?
— Да, уверен! И перестаньте давить на меня.
— Я на вас не давлю. Я просто прикидываю, а вдруг вы знали, что Глэдия постоянно занимается сексом с Джендером, и знали, что никогда не станете её любовником, если это будет продолжаться, и так сильно её хотели, что готовы были любой ценой убрать Джендера, — короче говоря, вы так ревновали, что ревность толкнула вас…
В эту секунду Гремионис — точно зажатая какое-то время пружина вдруг высвободилась — с громким бессвязным воплем бросился на Бейли, а тот, застигнутый врасплох, инстинктивно отпрянул назад и вместе со стулом опрокинулся на пол.
51
Его тут же подхватили сильные руки. Бейли почувствовал, что его поднимают. Стул водворяют на место, и осознал, что его держит робот. Как легко было забыть о присутствии в комнате безмолвных неподвижных фигур в нишах!
Но на помощь к нему бросился не Дэниел и Жискар, а Брандидж, робот Гремиониса.
— Сэр, — сказал Брандидж голосом, который лишь чуть-чуть отличался от естественного, — надеюсь, вы не ушиблись.
Но куда девались Жискар и Дэниел?
Ответ на этот вопрос он получил тут же. Роботы разделили необходимые действия быстро и точно: Дэниел и Жискар, молниеносно оценив, что падение со стулом менее опасно для Бейли, чем разъяренный Гремионис, кинулись к нему. Брандидж, сразу увидев, что там он не требуется, оказал помощь гостю.
Гремионис стоял, тяжело дыша, удерживаемый осторожной, но парализующей хваткой четырёх нечеловеческих рук. Он сказал почти шёпотом:
— Отпустите меня. Я полностью владею собой.
— Слушаю, сэр, — сказал Жискар.
— Разумеется, мистер Гремионис, — произнёс Дэниел почти светским тоном.
Однако оба они, опустив руки, не отступили ни на шаг. Гремионис посмотрел по сторонам, одёрнул одежду, а затем неторопливо сел. Он всё ещё часто дышал, и волосы у него чуть растрепались.
Бейли стоял, опираясь о спинку своего стула.
— Сожалею, мистер Бейли, — сказал Гремионис, — что я утратил контроль над собой. С тех пор как я стал взрослым, этого со мной не случалось. Вы обвинили меня в р-ревности! Ни один аврорианец в здравом уме не позволит себе употребить это слово по отношению к другому, но мне следовало помнить, что вы землянин. Мы это слово встречаем только в исторических романах, но и в них оно обычно обозначается только первой буквой с многоточием. На вашей планете это, естественно, не так. Я понимаю.