Сборник.Том 3
Шрифт:
Но у поселенцев должны быть герои-земляне. Они, вероятно, не так изменились. Постепенно они тоже изменятся, и тогда Элайдж будет забыт, но до тех пор…
Да, скорее всего так. Может, половина поселенцев приняла фамилию Бейли?
Бедный Элайдж! Все толпятся в его тени. Бедный Элайдж, милый Элайдж.
Она наконец уснула.
11
Тревожный сон не успокоил её, не развеял мрачные мысли. Она встала хмурая, сама не зная почему, посмотрела на себя в зеркало и поразилась, как же она немолода.
Для
— Мадам…
Глэдия вздрогнула.
— Пришёл поселенец?
Она взглянула на часы и жестом велела Дэниелу включить в комнате обогреватель. День был холодный, вечер ожидался ещё холоднее.
— Он здесь, мадам.
— Куда ты его отвел?
— В большую гостиную, мадам. С ним Жискар, а домашние роботы поблизости.
— Надеюсь, они имеют представление, что ему подать на ленч.
— Я уверен, мадам, что Жискар всё устроит как надо.
Глэдия тоже была в этом уверена.
— Полагаю, он прошёл карантин, прежде чем получил разрешение высадиться?
— Иначе и быть не может, мадам.
— Всё равно я надену перчатки и носовые фильтры.
Она вошла в ванную, рассеянно отметив, что вокруг неё домашние роботы, и знаком приказала подать новые перчатки и фильтры. В каждом доме на Авроре был свой язык жестов, и каждый хозяин совершенствовал его, учась делать знаки быстро и незаметно. Робот следовал этим почти невидимым приказам хозяина, словно читал его мысли. Но чужой человек мог приказать роботу только устно.
Самое досадное для хозяина — когда домашний робот не решается выполнить приказ или, что ещё хуже, выполняет его неправильно. Это означает, что либо человек, либо робот спутали знаки. Глэдия знала, что ошибается всегда человек, но этого никто не хотел признавать.
Робота отправляли на проверку, в которой не было необходимости, либо продавали. Глэдия была уверена, что никогда не попадет в такую досадную ситуацию, но, если бы сейчас ей не подали перчатки и носовые фильтры, она бы…
Размышление Глэдии прервало появление робота, который поспешно принес ей всё необходимое.
— Как он выглядит, Дэниел?
— Обычного роста и сложения, мадам.
— Я имею в виду его лицо.
Глупо было спрашивать. Если бы он имел хоть какое-то сходство с Элайджем Бейли, Дэниел сразу заметил бы это и сказал ей.
— Трудно сказать, мадам. Оно не всё видно.
— Что ты имеешь в виду? Не в маске же он?
— В известной степени — да, мадам. Его лицо покрыто волосами.
Она засмеялась:
— Как в исторических фильмах? Борода?
Она сделала жест, означающий волосы на подбородке и под носом.
— Больше, мадам. Половина лица закрыта волосами.
Глэдия широко раскрыла глаза и впервые почувствовала желание увидеть поселенца. Что же это за лицо, наполовину закрытое волосами? У аврориан и вообще у космонитов было очень мало волос на лице; их уничтожали, едва подросток становился юношей. Верхнюю губу никогда не трогали. Глэдия помнила, что её муж, Сантирикс Гремионис, до женитьбы носил тонкую полоску волос под носом, усы, как он это называл. Они выглядели,
Как выглядит человек с усами по всему лицу? Как медведь? Каково это ощущение? А если бы у женщины были такие же волосы на лице? Она представила себе, как трудно целоваться такой паре, и громко рассмеялась. От раздраженности не осталось и следа. Ей захотелось взглянуть на чудовище — в конце концов, бояться его нечего, даже если он животное как по виду, так и по поведению. С ним нет ни одного робота — поселенцы хотели создать общество без роботов, — а вокруг неё их десятки. Монстра тут же схватят, стоит ему сделать неосторожное движение или хотя бы повысить голос. И она сказала:
— Отведи меня к нему, Дэниел.
12
Чудовище встало и сказало что-то вроде: «Добрый вечер, миледи».
— Добрый вечер, — рассеянно ответила Глэдия.
Она помнила, как трудно ей было понимать аврорианское произношение галактического стандартного в те давние дни, когда она приехала сюда с Солярии.
Акцент монстра был грубым и неуклюжим, но, может быть, ей так казалось с непривычки. Элайдж тоже, кажется, произносил некоторые буквы чуточку не так, но вообще говорил очень хорошо. Но ведь прошло два столетия, а этот поселенец даже не землянин, а язык, развиваясь в изоляции, очень меняется.
Но языковая проблема мало занимала Глэдию. Она уставилась на бороду.
Во всяком случае, эта борода не похожа на бороды актеров в исторических фильмах. Те были кустистыми — клок тут, клок там — и казались клейкими, глянцевитыми. У поселенца же была совсем иная борода. Она густо покрывала щёки и подбородок: тёмно-коричневая, чуть светлее волос на голове и по крайней мере на два дюйма длиннее. Она не покрывала всё лицо. Лоб был голым, за исключением бровей, такими же были нос и область под глазами. Верхняя губа тоже была голой, но на ней была тень, словно там начинали расти новые волосы. Волосы отсутствовали и под нижней губой, но там меньше замечалась новая растительность. Поскольку обе губы были голыми, стало ясно, что целовать его, видимо, нетрудно. Сознавая, что невежливо смотреть так пристально, но всё-таки не сводя с него глаз, Глэдия сказала:
— Мне кажется, вы убрали волосы вокруг рта.
— Да, миледи.
— Можно спросить почему?
— Можно. Из гигиенических соображений. Я не хочу, чтобы пища застревала в волосах.
— Вы их соскабливаете? Я вижу, они растут вновь.
— Я пользуюсь электробритвой. Это занимает всего пятнадцать секунд утром.
— А почему не депилятором?
— А вдруг я снова захочу отрастить их?
— Зачем?
— Из эстетических соображений, миледи.