Сборник.Том 5
Шрифт:
Лицо Байты не дрогнуло. Голос по-прежнему был мягок и спокоен:
— Наверное, у тебя нет брата или мужа, которые сейчас воюют?
— Нет. И всё равно я считаю, что незачем рисковать братьями и сыновьями. Даже я так считаю!
— Капитуляция принесет нам ещё большие жертвы.
— А как же Академия капитулировала — и там всё тихо и спокойно? А наши мужчины — неизвестно где, и против нас — вся Галактика!
Байта пожала плечами и улыбнулась.
— У меня есть маленькое подозрение, что первое тебя волнует больше.
Байта
Покончив с едой, Байта ушла, нажав кнопку, после чего её столик был быстро прибран, и её место заняла другая девушка. Глядя вслед Байте, она спросила:
— Кто это?
Губы Хеллы презрительно скривились.
— Племянница нашего координатора. Ты что, её не знаешь?
— Правда?
Девушка ещё раз взглянула вслед Байте.
— А что она здесь делает?
— А… не знаю. Развивает какую-то деятельность. Сейчас же модно играть в патриотизм. Такие все демократы, тошнит просто.
— Ну, Хелла, — возразила пухлая девица, сидевшая справа, — пока ведь она дяде на нас не жаловалась. Чего ты вредничаешь?
Хелла равнодушно скользнула взглядом в сторону девушки и закурила новую сигарету.
Та, что сидела напротив Хеллы, изо всех сил прислушивалась к тому, что говорила ясноглазая официантка за соседним столиком.
— …говорят, она была в Склепе, в самом Склепе, представляешь? Ну, когда Селдон говорил… а ещё говорят, что мэр был просто вне себя, ну и там были волнения, и всякое такое… Ей удалось смыться оттуда до того, как Мул высадился, в общем удирали они па-а — трясающе… прорывались через блокаду, ну, сама понимаешь!.. Удивляюсь, как это она до сих пор не написала про это книжку какую-нибудь, ведь теперь книжки про войну — просто нарасхват. А ещё говорят, она была в том мире, где Мул — ну, в Калгане, представляешь, и…
Раздался звонок, означавший окончание перерыва, и столовая опустела. Голосок официантки всё ещё звенел, а слушавшая её девушка прерывала её рассказ короткими возгласами типа «Да ну!» или «Потрясающе!».
Огромные прожекторы в пещерном городе уже гасли, и город постепенно погружался во мрак, когда Байта наконец добралась до дома. Хейвен укладывался спать после тяжелого трудового дня.
У дверей её встретил Торан, дожевывая бутерброд.
— Где это тебя носило? — спросил он с набитым ртом. Прожевав, добавил: — Я тут сам кое-что приготовил на скорую руку. Не сердись, если не очень вкусно.
Байта смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Тори! Почему ты не в форме? Почему в гражданском?
— Приказ, Бай. Ранду заперся у себя с Эблингом Мисом, и, откровенно говоря, я ничего не понимаю. Вот, садись ешь.
— Я тоже лечу? — спросила она, порывисто прижавшись к нему.
Поцеловав её, он ответил:
— Наверное. Но это будет опасно.
— Где теперь не опасно?
—
— То есть его концерт на заводе ядерных двигателей отменяется?
— Видимо, да.
Байта прошла в соседнюю комнату и села за стол. Ужин действительно был приготовлен на скорую руку. Она быстро располовинила толстенные бутерброды и задумчиво проговорила:
— Плохо, что концерт отменили. Девушки на заводе так ждали его. Да и Магнифико тоже.
Она покачала головой.
— Странный он всё-таки какой-то. Но очень милый.
— Байта, у тебя неудовлетворенный инстинкт материнства. Когда-нибудь у нас родится ребенок, и ты забудешь Магнифико.
Байта, откусив кусок бутерброда, отшутилась:
— Для удовлетворения материнского инстинкта мне вполне хватает тебя.
Она отложила бутерброд и неожиданно стала серьёзной.
— Тори!
— М — м — м?
— Я была сегодня в Бюро Промышленности. Потому и задержалась.
— Что ты там делала?
— Ну… — она немного растерялась. — Понимаешь, я почувствовала, что не могу больше на заводе. Девушки начинают лить слезы без всяких причин. Те, кто не болен, заболевают. Просто эпидемия! Непосредственно в моём отделе производство не составляет и четверти от того, что было, когда я туда пришла. И не бывает дня, чтобы все были на работе.
— Понятно… — протянул Торан. — Ну, а в Бюро Промышленности ты что делала?
— Задала кое-какие вопросы. Тори, такое творится везде, по всему Хейвену. Падает производство. Начальник Бюро только плечами пожимает, а ведь я у него в приёмной целый час прождала, да и принял он меня только потому, что я — племянница координатора, и сказал что это не в его компетенции. Честно говоря, мне показалось, что ему нет до этого никакого дела.
— Бай, не уходи от главного.
— Ему просто нет дела! — распалялась Байта. — Говорю тебе, тут что-то не так! Тут что-то очень похожее на чувство прострации, которое охватило меня тогда, в Склепе Селдона. Ты же сам тогда что-то такое почувствовал!
— Да, почувствовал.
— Вот! А теперь опять! — продолжала она. — И все мы скоро будем бессильны перед Мулом. Будь у нас даже те материалы для работы, которых так не хватает сейчас, что-то случилось. Нет воли к победе, нет воодушевления, желания бороться… Тори, бороться бесполезно!
Торан не мог припомнить, чтобы Байта когда-нибудь при нём плакала. Сейчас она тоже не плакала. Торан ласково положил руку ей на плечо и прошептал:
— Давай не будем об этом, малышка. Я понимаю, о чём ты. Но нам нечего…
— Да, нам нечего делать! Все об этом говорят! А мы сидим и покорно ждем, пока нож гильотины опустится нам на шею!
Она принялась за бутерброд, отпила остывшего чая… Торан, стараясь ступать потише, пошёл стелить постель. На улице было совсем темно.