Сборщик клубники
Шрифт:
Она позвонила в полицию. Берта Мельцига не было на месте. Что ему передать? — дружелюбно спросил женский голос. Ничего, она перезвонит.
Чтобы поговорить хоть с кем-то, Имке позвонила матери, которая только что вернулась от парикмахера и добрых пять минут жаловалась на неудачную завивку.
— Ну так что, — наконец спросила она, — ты уговорила девочек пожить у меня?
— Разговаривать с Юттой сейчас — это дохлый номер, мама. Она по уши влюблена.
— Влюблена? В кого?
В этом была вся она. Сразу к делу, нечего бродить вокруг да около. Имке ценила эту черту в
— Я ничего о нем не знаю, только что ему под тридцать и что он несказанно чудесен.
— Пригласи его на кофе. И меня не забудь пригласить. Да побыстрее, слышишь? — настойчиво потребовала мать. Они все беспокоились о девочках, только скрывали это за масками, которые надевали каждый день, — масками, помогавшими выносить эту жизнь. Жизнь и смерть. Подумав так, Имке не выдержала и разрыдалась в трубку.
Нэту он не стал об этом рассказывать. Зачем? Сезон скоро закончится, они разъедутся, кто куда, и больше никогда не встретятся. Не стоит понапрасну злить его напоследок.
Нэт заметно нервничал. Он явно что-то задумал. Он как будто к чему-то готовился. Рядом с ним хорошо ощущалось напряжение. Эти убийства были тут ни при чем. Его приятель не мог быть убийцей. Сколько рядов клубники они бок о бок проползли в поле в любую погоду, сколько пива выпили. Они потели, трудились, ели в столовой, смеялись — все вместе. Они были словно две стороны одной монеты. И вдруг появляется какой-то комиссар и хочет встать между ними.
Хотя, может быть, лучше рассказать? Ведь комиссар нарочно приезжал еще раз, чтобы поговорить с ним. Люди знали. Если промолчать, то всем будет ясно, что Малле делает из мухи слона, что он придает комиссару значение, которого тот не заслуживает. Вот не было печали. Откуда эти сомнения? Он ведь не из тех, кто боится Нэта. Нэт, конечно, порой ведет себя странно. Он умеет так посмотреть, что чувствуешь себя виноватым, хотя ничем перед ним не провинился. Или вдруг заговорит таким холодным и резким голосом, что подмывает смыться куда-нибудь подальше.
Но это редко. А так он не боится Нэта. Они хорошие друзья.
Малле решил провести вечер в городе. Он хотел побыть среди людей — незнакомых людей, которые не станут докучать ему вопросами. Против обыкновения болтать ему сегодня не хотелось. Спокойно посидеть и выпить пива. В этот вечер ему не улыбалось попасться на глаза Нэту.
Ютта сидела рядом с ним, в молчании глядя на дорогу. Она чувствовала его нежелание говорить. Если любишь, то всегда чувствуешь, чего хочет твой мужчина.
Нервы у него были натянуты до предела. Неподходящий момент для новой любви. Но любовь разве спрашивает?
Он психовал, не зная в точности, что сказать Ютте. И можно ли говорить? Не рано ли? Время, им нужно время. А времени не было. Скоро ему уезжать. А Ютта? Ютта ходит в школу. Как он переживет разлуку? Будет приезжать по выходным? У сезонных рабочих нет выходных, как у всех.
Впервые в жизни ему захотелось осесть на одном месте. Он посмотрел на Ютту, и их взгляды встретились. Она с улыбкой коснулась его руки, державшей руль.
Я
Она поможет ему забыть все плохое. Стать лучше. И прежде всего она останется с ним. На всю жизнь.
Глава 19
Ютта вернулась. Мерли взглянула на будильник у кровати: час ночи. Ничего страшного. Она все равно еще не успела заснуть. В щель под дверью проникал свет из коридора. Ей хотелось встать, пойти к Ютте и устроить полуночный пир, как они делали, когда были втроем. Или хотя бы выпить чаю.
Ютта, наверное, не голодна. Принц возил ее в какой-нибудь шикарный ресторан за городом. Бесило, что Ютта ничего не рассказывает, хотя она никогда не была особенно скрытной. «А я-то дура, — думала Мерли, — вечно душа нараспашку». Душа нараспашку. Она попробовала представить себе это. Фигуры речи выглядят нелепо, если воспринимать их в буквальном смысле.
Весь вечер она читала стихи Каро, рассматривала фотоальбомы и записывала мысли, которые у нее при этом возникали. Ей казалось, что засохший цветок и листья имеют отношение к таинственному бойфренду. Наверное, его подарок. Иначе зачем Каро хранила бы их? Причем цветок был маленький, обыкновенный. Скорее всего, он нес особый смысл, а не то бойфренд подарил бы ей розу.
Платок тоже представлял загадку. Можно было предположить, что это мужской платок — уж больно прост и незатейлив он был. Каро никогда его не носила, иначе она запомнила бы. Мерли взглянула на этикетку, пришитую к изнанке: не шелк и даже не вискоза, обычный хлопок. Значит, это не шейный платок. Мерли почему-то подумала о пиратах, повязывавших платками голову. Кто сейчас так носит? Молодые люди, следующие некоей моде. Повара, которые обязаны на работе закрывать волосы. Кто еще? Платок надевают, чтобы защитить волосы от пыли, от сырости. Или от солнца.
Мерли утверждалась в мысли, что приятель Каро покрывал платком голову, чтобы защитить волосы. Поднеся платок к настольной лампе, она исследовала его сантиметр за сантиметром. Конечно, ничего особенного она не обнаружила. Так, несколько засохших пятнышек. Если бы не обида, она поделилась бы своими соображениями с Юттой. Но теперь… Ютта хочет сохранять дистанцию? Нет проблем. Пусть сохраняет.
Когда Ютта осторожно приоткрыла дверь, просунула в комнату голову и тихо позвала ее, Мерли притворилась спящей.
Я зажгла свечу на кухне и выключила верхний свет. Поставила стул у окна и стала смотреть на улицу. Я любила ночной город — серые тени домов и редкие желтые прямоугольники окон. С тех пор как узнала Ната, я полюбила город еще больше. Я заново открою его для себя вместе с Натом. Я покажу ему свои любимые места. Позже, когда он будет к этому готов.
Как рада я была бы показать ему замок! Парк с аккуратными клумбами и маленьким лабиринтом позади пруда с лилиями. Извилистые улицы Старого города. И конечно, Рождественский рынок. Кого попало я на Рождественский рынок с собой не возьму. Для меня это особое место, и я не хочу делить его с теми, кто мне не дорог.