Сбой на счастье
Шрифт:
Улица встретила её тёплым ветерком. От свежего воздуха она словно протрезвела. Зачем мечтать о несбыточном? Она не Оксана и в априори не способна на подлость. Так помечтала и хватит!
У магазина её поджидала группа местных пенсионеров.
– Доброе утро, Лизонька. Задерживаешься.
– Хлебовозки ещё нет. Вы опять толпитесь.
– Так пора уже. С шофёром надо тебе по строже, – поучала Анфиса.
– Они вчера классом встречались, чего прицепились? Это нам старым не спиться, – заступилась
– Не встреча, а в мире животных. Да, Николаевна? – дед Кузьма посмотрел в сторону Клавдии.
– Она вон очки тёмные крупные одела – стрекозу изображает.
– Кузьма, как бы она тебя как того комара, – смеялся кто-то из женщин.
– Не, она ещё не решила: может стрекоза, может медведица, а по мне так белка с фонарем!
– Чего ты несёшь? Не в себе или принял с утра на грудь?
– Я-то в себе, но вот если мы попросим уважаемую Клавдию Николаевну снять очки, то боюсь ослепнем от фонарного света, а по прыжкам на деревьях она со вчерашнего дня чемпион хутора.
В этот момент к магазину подъехала хлебовозка и Лиза не слышала продолжения разговора, только бесконечные взрывы хохота мешали ей принимать товар, про себя она ругала Митьку: «зачем он всё своему деду Кузьме рассказал». Отпустив машину, продавец вышла за покупателями, которые уже видно и не спешили, сильно удивилась перемене настроения – женщины смахивали слезы, а единственный мужчина тихо говорил:
–…. Я ей не знал, чего и ответить то, пообещал конечно, а она тихо так «спасибо», будто и голос уже не отсюда.
– По всему видать пора пришла – вот и детей собрала, и гроб заказала, – резюмировала Анфиса.
– Так ведь молодая ещё, мы то с ней годки, в школу вместе бегали она всегда лучшая во всём, –крупные слёзы покатились по небритым щекам Кузьмы.
– Ну начали за здравие, заканчиваем за упокой?! – Лиза с вопросом оглядела всю компанию.
– Ты, Лизка, не шуми, вон Зинаида гроб себе заказала.
– Да, Лиз, я к тебе как всегда прямо с утра, в общем наждачка мне нужна.
Из глаз девушки не произвольно брызнули слёзы. Как же так, вчера Таня сказала, что маме получше. Хотя она слышала, что перед смертью часто у больных людей улучшается самочувствие. Надо вечером после работы зайти проведать.
Весь вечер Валентин ходил по своему дому из угла в угол, ни один из планов, приходящих в голову, не устраивал его до конца, пока глаза не наткнулись на бутылку водки. После третьего выпитого стакана он решился на звонок Оксане, но та не отвечала ему. «Видно Татьяну с хахалем развлекает», подумал мужчина. Пятый стакан водки остановил попытки дозвониться, как и вообще все его действия – уснул мертвецким сном. Пробудился только ближе к обеду субботы, теперь у него на сотовом была масса непринятых
– У нас форс мажор – кто-то обчистил сейф, – Валентин сказал вместо приветствия.
– Ищи документы, где хочешь. В понедельник в десять уже собрание, в противном случае больше не попадайся мне на глаза.
Не зная, как поступить, мужчина бросил ружье в машину, позвонил своей жене и поехал в соседнюю деревню к «любимой тёщеньке».
Звонок мужа застал Любу за завтраком, когда вся семья с аппетитом ела сырники. Алёнка ухаживала за старшими, подавала ароматный травяной чай. Антонина с Геннадием без лишней скромности залюбовались дочерью. Алексей расспрашивал Татьяну о новой знакомой – Елизавете. Тут в дом забежал фельдшер – Илюшка, и с дрожью в голосе закричал:
– Тетя Зина, Артём горит!!!
Все немедля высыпали на улицу, последней еле-еле вышла Зинаида:
– Ну, чего стоите? – слегка подтолкнула она в плечо Геннадия, – На беду, надо всем миром, а то вон пол хутора уже в дыму.
И пока Геннадий трусцой выбегал с калитки, Алексей уже подбегал к месту происшествия. Огнём была охвачена довольно большая территория. Артём весь в саже, не теряя самообладания, громко раздавал команды:
– Егорка, уводи скотину на пастбище! Ферма сейчас вся займется огнём.
Михаил Лукич сидел в кабине трактора и опахивая нефтебазу, отрезал от неё огонь. Трясясь в кабине, он приговаривал: «Господи, помоги, отведи беду. А то Артём всё галдил: «отцепи плуг, отцепи плуг». Скоро трактор заволокло дымом и в нем стало не видно мужчину.
– Пашка, спасай склад, спасай семена! – кричал Артём, разворачивая шланг с пожарной бочки, наполненной водой.
«Хорошо хоть тепло, вода оттаяла» – мелькнуло в голове у Артёма. Остальные ребята, идя плечом к плечу, своей верхней одеждой сбивали пламя, которое быстро распространялось по подсушенной ветерком траве. У стоявшего поодаль сельхоз инвентаря начала гореть резина, отчего повалил едкий черный дым.
Алексей быстро оценил ситуацию, увидел самое слабое место и бросился на помощь к Егору. Испуганные телята, еще ни разу не видевшие пастбища, не хотели выходить из помещения фермы. Меж тем их матеря с улицы издавали истошный рёв, и Алексей с Егором начали по одному на руках выносить их в безопасное место. Артём увидел, что огонь подбирается к комбайнам, схватил в руки лопату и бросился на открытое пламя. Лицо и руки крестьянина больно обдавало жаром. «Нет, одному не справиться» – мелькнуло в голове. Вдруг рядом оказался Пашка, он с остервенением рыл чуть оттаявшую землю, при этом приговаривал: «Не робей, шеф. Прорвемся! Подожгли нас сучата, пока мы на обеде были!»
Конец ознакомительного фрагмента.