Сброд
Шрифт:
***
Разорение обоза шло полным ходом. Люди Тура, обозлённые моральной сдачей позиции в споре с шайкой Предрага, свирепствовали ужасно. Несчастных торговцев и их прислужников, которым суждено было разделить лихую участь своих хозяев, не убивали быстро. Некоторым отрубали руки по локти и ноги по колени, глядя, как они, крича и плача от боли, пытались уползти с дороги в лес, загребая землю кровоточащими обрубками, то и дело неуклюже переворачиваясь. С десяток людей из обоза раздели догола и выкололи им глаза. После стали подстёгивать их плетьми, криками заставляя бежать. Разбои катались со смеху, глядя, как ослеплённые, гонимые болью и ужасом калечились, на полном ходу врезаясь в телеги, или друг в друга. Среди мучителей был и Далибор. Когда похожая резня произошла в обозе Здебора, он ужаснулся увиденному, находясь в положении стороннего наблюдателя.
Когда разбойники натешились, и наконец перебили всех людей в обозе, они принялись рыскать по телегам, с громкой бранью деля добычу. В этом Далибор уже не участвовал. Кровавая жажда отступила, и он почувствовал себя обессиленным. Присев на высохший ствол поваленного дерева, лежавший у обочины, он обдумывал случившееся сегодня. Где-то в глубине подсознания, еле-еле маячил вопрос: правильными ли были его поступки? Но гордыня, возбуждённая признанием со стороны нового сообщества, в которое ему выпала честь влиться, железно убеждала его в тотальной правоте. Далибор теперь не просто принимал правила, изложенные Опарой, за абсолютную истину, но и сам готов был силой заставлять других им следовать. Ему казалось, будто что-то великое осенило его своим невидимым присутствием, и жизнь его с этого дня наполнится неким Высшим Смыслом. Инстинктивно повернув голову влево, сам не осознавая почему, он увидел приближающегося к нему Духовлада, державшего в руке какой-то свёрток. Далибор встал, и горделиво выпятив грудь, встретил его холодным взглядом.
– Как ты, не ранен? Как у тебя всё прошло? Я тут… – заботливо проговорил Духовлад, делая вид, что не замечает недвусмысленного взгляда бывшего товарища, протягивая ему свёрток, но был резко и враждебно перебит Далибором:
– Ты считаешь, что правила нашего воинства тебя не касаются?! Думаешь, что можешь нападать на кого захочешь, и тебе всё будет сходить с рук только потому, что ты вылизываешь зад этому лжецу Предрагу? Ему недолго осталось портить воздух. Хочешь быть его шавкой? Тогда вскоре разделишь с ним его лихую долю! Мне не о чем с тобой говорить, пока ты не покаешься перед всем воинством в своём подлом поступке!
Выпалив это, он быстрым шагом затерялся в толпе разоряющих обоз разбоев. Духовлад с недоумением смотрел ему в след, опустив руку, сжимающую отвергнутый подарок. Он силился связать поток упрёков, высказанных Далибором, с чем-нибудь реально произошедшим. Рядом с ним тут же возник Всесмысл, державшийся неподалёку, и слышавший разговор. Понимая, о чём сейчас думает Духовлад, он не смог удержаться, и не подчеркнуть доказательства своей правоты:
– Видишь? Это то, о чём я тебе говорил: теперь он просто поглощён желанием видеть в тебе врага. Что бы ты не сделал, он будет искать в этом злой умысел, и если не найдёт, то просто придумает его. Поверь моему опыту: если не перестанешь искать примирения с ним, то дальше будет только хуже.
Духовлад ничего не ответил, но сейчас уже вполне видел правоту Всесмысла. Поведение Далибора вызвало в нём сильное внутреннее раздражение: нашёл себе друзей? Что ж… увидим, к чему ты с ними придёшь… Молодой боец сел на то же бревно, с которого только-что встал Далибор и, положив свёрнутую кольчугу себе на колени, стал водить взглядом по разоряемому обозу. Рядом присел Всесмысл, который пока – на удивление – тактично молчал. Толкотня и ругань уже несколько притихли, очевидно от того, что самое ценное уже было найдено и разделено. Разбойники просто перерывали кучи неинтересных для них товаров, в надежде обнаружить среди них что-нибудь полезное. Внимание Духовлада привлёк Ворон – один из местных атаманов – неспешно шедший вдоль обоза. Он разглядывал телеги,
Вытащив тело из-под телеги, Ворон перевернул его на спину. Заботы были не напрасны: мёртвый купец накрыл собой невысокий, но продолговатый и широкий ларец, богато испещрённый узорами. В таких обычно хранят драгоценные украшения. Достав из-за пояса нож и присев над ларцом, атаман стал ковыряться кончиком лезвия в маленькой замочной скважине, пытаясь его вскрыть. Двое помощников всё ещё стояли рядом, следя за его действиями. Заметив это, Ворон поднял на них вопросительный взгляд, мол «Чего ждём?». Один из них, имевший рябую рожу, опухшую от постоянного пьянства, маленькие наглые глазки и рыжую всклокоченную шевелюру, не стушевавшись, уверенно ответил:
– Мы вместе доставали это! Ты должен с нами поделиться…
– Ой, дурааак… – тихо, себе под нос протянул Всесмысл, услышав его слова.
Напарник рябого был скромнее. Он, молча глуповато улыбался, глядя то на товарища, то на Ворона, явно заранее решив отказаться от «своей» доли в случае обострения спора, но в обратном случае – с радостью принять участие в дележе.
– Раз так, – спокойно и с пониманием ответил Ворон рябому, указывая рукой куда-то за его спину – Тогда давай сюда вон тот мешок…
Рябой вальяжно повернулся в указанном направлении, рассеяно шаря взглядом по пустому месту, и пытаясь понять, где Ворон умудрился здесь увидеть мешок. Атаман же в это время резко встал, и ткнул ножом в горло отвернувшегося «нахлебника». Тонкая струйка крови, брызнула в лицо второму помощнику, который оцепенел от столь стремительного развития событий. Рябой, схватившись за кровоточащее горло, хрипя и пошатываясь, ещё простоял на ногах несколько секунд. В это время Ворон размеренно, не спеша, вытер окровавленный нож о его плечо, после чего тело навзничь грохнулось на землю. Широко раскрытыми от ужаса глазами глядя на труп своего товарища, в шоковом состоянии даже не вытерев кровь стекающую по лицу, второй помощник не мог сдвинуться с места. Из этого состояния его легко вывел Ворон, не навязчиво поинтересовавшись:
– А ты чего стоишь? Или с тобой тоже поделиться?
Тот, в одно мгновение опомнившись, скрылся в неизвестном направлении с невероятной скоростью, а Ворон стал оглядываться по сторонам, как будто в поисках недовольных. Увидев это, Всесмысл мигом упал на четвереньки, делая вид, будто ищет что-то на земле, шёпотом обращаясь к Духовладу:
– Не смотри, не смотри на него!..
Но молодой боец несколько замешкался, и его с атаманом взгляды встретились. Немного посмотрев в глаза Духовладу, находящемуся всего лишь метрах в десяти от него, Ворон громко спросил у него:
– Что-то не так?
– Нет, всё в порядке – пожав плечами, ответил тот не отводя взгляда.
Скривившись в улыбке, Ворон молча вернулся к попыткам открыть свой ларец.
– Смотри, опять тебя пронесло! – подал удивлённый голос Всесмысл, забыв подняться с земли – Я так скоро в заговоры верить начну…
***
Часть добычи снова снарядили в меньший обоз – Горану для продажи. Отправляясь охранять его в пути до ближайшего городка, Тур оставил старшим в отряде Опару, строго наказав ему до своего возвращения не затевать ссор с людьми Предрага. Тур ушёл с обозом брата, а остальной отряд – напряжение между двумя самыми большими группами которого, уже почти ощущалось физически – выдвинулся обратно в лагерь…